Книга Мануэля - [110]

В какой-то момент я попросил стакан воды – ведь уже три дня я не пил никакой жидкости. Мне дали стакан, в котором была какая-то горячая жидкость. Выпив его залпом, я понял, что то была моча, смешанная с мате. Ночью они пришли ко мне – били по ушам ладонью, обливали холодной водой, вопросы сыпались градом. Утром сквозь повязку, которую мне не снимали с глаз, я заметил свет – меня вытащили из хибары и подвесили на балке, которая, вероятно, торчала снаружи.

Д. Ну, конечно, раненых и мирных жителей, которых уничтожают без всякого повода. Мужчин, женщин, детей – всех.

Л. Были вы очевидцем допросов?

Д. Да. Иногда допросов пленных, которых я сам же захватил или привел. Я был очевидцем двадцати пяти или тридцати допросов.

Л. Могли бы вы описать какие-либо из них?

Д. Ну, например, захватил я парня лет семнадцати. Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Он был вооружен. Я забрал оружие, оказал ему первую помощь, вызвал вертолет и доставил парня на командный пункт нашего полка. Ему оказали медицинскую помощь, а потом допросили.

Л. Вы сами присутствовали на допросе?

Д. Да, я в нем участвовал. Проводил его вьетнамец, специалист по допросам. У парня была рана в бедре, ему сделали несколько швов и переливание крови: Во время допроса я видел, как вьетнамец срывал бинт с ноги парня и ударял прикладом по ране, так что она снова начинала кровоточить. Парень потерял очень много крови. Ему сказали, что если он будет говорить, то повязку наложат снова. Парень продолжал молчать. Тогда вьетнамец схватил штык и еще расширил рану. Но ничего этим не добился, только замучили парня до смерти.

В какой-то момент они привязали меня к дереву и устроили имитацию расстрела. Я услышал ружейный залп. Потом веревки развязали и дали мне передохнуть.

Вечером возобновили пытки пиканой, я уже едва дышал и наконец потерял сознание, а придя в себя, ощутил, что на нос и на рот мне наложена маска, по моему предположению, кислородная».

Сообщение Делья Наве завершается его перевозкой в расположение отделения Федеральной полиции в Сан-Мартине. «Там меня бросили прямо на тротуар, – пишет он, – и через несколько минут меня подобрали полицейские этого отделения».

Омар Вальдеррама, Был арестован 1 мая 1971 года и утверждает, что в 19 ч. 30 мин. его привезли в отделение Федеральной полиции Сан-Мартине. Поскольку он астматик, ему потребовалось лекарство, которое было при нем в момент ареста, но которое у него забрали.

Лекарство ему не вернули и не дали ничего взамен. Его поместили в камеру, которую во время дождя заливало через окна и из водосточных желобов. Ему не дали ни одеяла, ни какого-либо холста, хотя было очень холодно. В три часа утра следующего, дня его заставили, говорит он, признать своими ряд предметов и бумаг. Он это выполнил, чтобы к нему не приставали и чтобы скоротать время, «я надеялся, что кто-нибудь заявит о моем аресте».

Л. Каким образом?

Д. Пытали его.

Л. Как пытали?

Д. Рубили ему пальцы… одну фалангу за другой. Еще кололи его ножом, кололи глубоко, до крови.

Л. Сколько это продолжалось?

Д. Приблизительно часа три. В конце концов он потерял сознание. Привести его в чувство не удалось. Вьетнамец вытащил пистолет и выстрелил ему в голову. Потом у него вырезали мошонку, кастрировали его и зашили ее в его рот. Труп выставили в центре деревни, в назидание: мол, кто к нему притронется, будет так же наказан. Никто его не тронул. С женщинами поступали также.

Л. Были вы очевидцем подобных случаев?

Д. Да. Однажды в Сайгоне мы зашли в пивную. Один из наших парней удалился с проституткой в комнату наверху. Мы услышали его крики. Девушка набросилась на него с бритвой.

В то же утро он был доставлен в центральное здание Федеральной координации (теперь – Федеральной безопасности). Там, бросив его на резиновый коврик без матраса, на него надели наручники. В 18 ч. 10 мин. (со времени ареста он еще ничего не ел) парень лет 25 или 30 повел его на восьмой этаж. В канцелярии с табличкой «Секция региональных отделений. Дисциплинарные дела», куда его привели, находились трое военных. Один из них, «шеф», смеясь, наблюдал, как остальные избивали приведенного. Его раздели («чтобы не порвать одежду», замечает Вальдеррама) и снова принялись избивать. Когда же перестали, «шеф» начал допрос, угрожая, что передаст его «на машину». Так как Вальдеррама не отвечал, «шеф» стал бить его по половым органам пружиной, вставленной в резиновый шланг. Когда удар не попадал по цели, он бил по животу. Затем, рассказывает Вальдеррама, его с завязанными глазами вытолкали на воздух. Потом снова завели в канцелярию, где «шеф» ему объявил, что, поскольку он не отвечает на вопросы, его ждет «машина».

Его отвели обратно в камеру, это было в 19 ч. 15 мин. Через двадцать минут его повели на второй этаж, в комнату размером примерно шесть на четыре метра; она находится в конце коридора, где лифт, справа от лифта; у стены, напротив входной двери и слева от нее, там стоят шкафы, есть несколько кожаных кресел, стульев и стол в два квадратных метра у стены, справа от входной двери.

В комнате было двое мужчин.

Вместе с «шефом» и конвоиром стало четверо. Один из них расстелил на столе одеяло с четырьмя петлями по углам. Возле стола стоял «деревянный ящик 50 х 30 см, в котором находились какие-то цилиндры длиной 15 см и диаметром 7 см», – это была пикана.