Книга крови 4 - [25]

– Где Джудвин? – прохрипел он. – Позовите его.

– Доктора пока нет, но он навестит вас позже.

– Я хочу его видеть сейчас.

–Не волнуйтесь, мистер Джордж, – успокоила его сиделка, – сейчас мы дадим вам лекарство, и вы уснете.

– Нет!

– Да, мистер Джордж. Не волнуйтесь. Вы в надежных руках.

– Я не хочу больше спать. Они берут верх, как только я засыпаю, разве вы не видите?

– Здесь вы в безопасности.

Но он знал, что он везде в опасности. Во всяком случае, пока у него осталась рука. Она вышла из-под контроля, если когда-нибудь и был этот контроль: может, она только для вида подчинялась ему все эти годы, усыпляя его бдительность. Вот что он хотел сказать, но кто ему поверит? Вместо этого он сказал:

– Не буду спать.

Но сиделка спешила. В больницу прибывали все новые пациенты (ей уже рассказали об ужасных событиях в ИМКА), и ими тоже нужно было заниматься.

– Это только успокоительное, – ив руках у нее оказался шприц.

– Послушайте, – сказал он, пытаясь пробудить в ней разум, но она не была расположена спорить.

– Ну-ну, не будьте ребенком, – скомандовала она, когда на глазах у него выступили слезы.

– Вы просто не понимаете...

– Вы можете рассказать все доктору Джудвину, когда он придет.

– Нет! – он рванулся. Сестра не ожидала такой ярости. Пациент вырвался из постели с иглой, торчащей из руки.

– Мистер Джордж, – сказала она строго. – Будьте любезнывернуться в постель.

– Не подходите ко мне, – предупредил Чарли.

Она попыталась устыдить его.

– Все пациенты ведут себя прилично, а вы что делаете?

Чарли покачал головой, игла, выскочив из вены, упала на пол.

– Я не буду вам повторять.

– И не надо, – ответил Чарли.

Он осмотрелся, ища выход между койками, нашел его и выбежал прежде, чем сестра успела позвать подмогу.

Он скоро понял, что здесь легко укрыться. Больница была построена в конце прошлого века, потом к ней пристроили крыло в 1910-м, еще крыло после первой мировой войны, потом еще крыло, памяти Чейни, в 1973-м. Настоящий лабиринт. Им придется его поискать.

Однако чувствовал он себя плохо. Обрубок левой руки начал болеть, и ему казалось, что он кровоточит под бинтами. Вдобавок сестра все же успела ввести ему часть успокоительного. Он был крайне вял, и это, несомненно, отражалось у него на лице. Но он не мог вернуться в постель, в сон, пока не сядет где-нибудь и спокойно все обдумает.

Он укрылся в кладовой в конце одного из коридоров, среди поломанной мебели и кип отчетов. Он был в мемориальном крыле Чейни, хотя и не знал этого. Семиэтажная махина была выстроена на деньги миллионера Фрэнка Чейни его собственной строительной фирмой. Они использовали второсортные строительные материалы и дырявые трубы (почему Чейни и стал миллионером), и крыло уже разваливалось. Забившись в какую-то щель, Чарли сел на пол и уставился на свою правую руку.

– Ну?

Рука молчала.

– Не прикидывайся. Я тебя раскусил.

Она по-прежнему покоилась у него на коленях, невинная, как дитя.

– Ты пыталась убить меня, – обвинил он ее. Рука чуть открылась, как бы отвечая.

– Может, снова попробуешь?

Она зашевелила пальцами, как пианист, играющий соло. "Да, – говорили эти пальцы. – Когда угодно".

–Ведь я даже не могу помешать тебе, верно? Рано или поздно ты до меня доберешься. Не просить же кого-то присматривать за мной до конца жизни. Так что же мне остается, я тебя спрашиваю? Умереть?

Рука чуть сомкнулась, бугорки ладони сложились в утвердительную ухмылку: «Да, дурачок. Это единственное, что тебе остается».

–Ты убила Эллен?

– Да, —улыбнулась рука.

– Ты отрезала мою другую руку, чтобы она могла удрать. Я прав?

– Прав.

–Я видел. Видел, как она убегала. А теперь ты хочешь сделать то же самое?

– Точно.

–Ты не оставишь меня в покое, пока не освободишься, так ведь?

– Так.

–Ну вот. Мы понимаем друг друга, и я хочу договориться с тобой.

Рука подобралась поближе к его лицу, вцепившись в пижаму.

– Я освобожу тебя, – сказал он.

Теперь она была на его шее, сжимая ее не сильно, но достаточно, чтобы вызвать дрожь.

– Я найду способ, обещаю. Хоть гильотину, хоть скальпель – все равно.

Теперь она ласкалась к нему, как кошка.

– Но я сделаю это сам, когда захочу. Потому что, если ты убьешь меня, то ты не выживешь. Тебя закопают, как закопали руки отца.

Рука вцепилась в угол стола.

– Так мы договорились?

Но рука не ответила. Внезапно она утратила всякий интерес к их сделке. Если у нее был нос, то она вынюхивала им воздух. Что-то изменилось.

Чарли неуклюже встал и подошел к окну. Стекло потемнело от пыли и птичьих экскрементов, но он мог разглядеть сад внизу. Этот сад тоже был частью завещания миллионера: он должен был символизировать его хороший вкус, как само здание – его прагматизм. Но когда крыло пришло в запустение, сад тоже зачах. Только газоны еще подстригали – слабая видимость заботы.

Сад был пуст. Кроме одного человека – видимо, доктора. Но рука Чарли упорно скребла стекло, пытаясь выбраться наружу. Что-то было там внизу, в траве.

– Хочешь наружу?

Рука начала ритмично колотить в стекло – сигнал для невидимой армии. Он стоял, не зная, что делать. Если он попытается оторвать ее, она может опять начать его душить. А если подчинится и выйдет в сад, то что он там увидит? Но разве у него есть выбор?