Книга И. Са - [21]
Утром первых из барака выволокли нас с Райли. У И. Сы суд через два часа — в стране перебои с бирманскими переводчиками. Идти недалече — по коридору направо и снова направо — в гараж через который вошли когда в день ареста. Сержант-конвоир огромный и совершенно лысый. У него нет даже бровей и белесые глаза немецкой селекционной коровы.
Фамилия на бирке: «Баталия». Еслиб дело было в СССР — Баталия был бы грузином. Тут в Шардоне, скорее всего выцвевший долгими мидвестовыми зимами итальянец-альбинос. Скажите мне одному кажется что большинство американских вертухаев-мужчин похожи на сексуальных маньяков из второразрядного кино?
Маньяк Баталия поволок Райли в гараж, а мне предложил обождать в вестибюльчике где когда-то Риз откатывал мне пальцы. Я взглянул на пальцы и недовольно отметил, что они трясутся.
— Чего вы, пальцы? В первый раз что ли?
Хотя в первый раз, да. Сейчас незнакомые люди будут решать то, что их совершенно не касается — увижу ли я своих детей и маленький домик на Вали роуд. Окружающий мир выглядит обыденно и поразительно безразлично. Наверное, так же все будет выглядеть, когда я умру. Поплачут недельку-другую, после того как зароют — или, скорей, сожгут — так дешевле. Потом будут вспоминать раз в несколько лет. А может и не будут. Беспощадное безразличие жизни. Пусть все сдохнут, но я — разбитый горем, скрепя сердце все равно буду жрать, сношаться и испражнятся по расписанию.
Позади меня барьер с помощником шерифа наподобии советской дежурной части милиции. По рации раздается:
— Везем арестованного из Пепр Пайк.
Дежурная:
— Мужского или женского пола?
В дверях появляется Баталия, машет мне рукой похожей на токарную заготовку:
— Сюда давай, ты, как там тебя? Знаешь, они с Райли сейчас быстренько вопросы порешают. Пойдем, поближе посидишь, тут сейчас нового преступника оформлять будут.
Я пошел смотреть как порешат Райли. Так же, однажды Ангел вознес Дух Иоанна Богослова. Вознес и шепнул ему: «Иди и смотри». Ну я и начал смотреть.
Суд дело интимное, как дефекация, но Баталье было, похоже, похуй. Впрочем как и Анкл Бенсу, который мирно дремает перед установкой инопланетного вида. Хорошо придумали — не надо напрягаться, одевать в кандалы, везти по пробкам в Даун таун. Окрестили наскоро по системе американский народ против Нормана Райли — и обратно — в барак.
На инопланетной установке гордая надпись «Сисько Системз». Перед Сиськой пластиковое кресло с отъехавшим Райли. Креслу не хватает широких кожаных смирительных ремней — думаю доработают в ближайшем будущем.
Непоколебимый до этого сержант Баталия вдруг нервно заметался, наугад тыкая по клавишам вокруг Сисько Системз. Я восхищенно рассматривал Сисько. Ай да американцы. Пусть не врут, что им инопланетяне не помогают. Иначе откуда такой прорыв в последние лет тридцать? Я бывал в Сиэтле рядом с центральным офисом Майкрософт в Редмонде — так там в обеденных перерыв глаза так и рябит от пришельцев — индусов, как в Мум баях каких.
Если дело так пойдет и дальше, то Сисько объединившись с Майкрософт и Тесла еще и для депортации установку смастерят. Шлёп — осудили наскоро по видеосиське. Бабац — депортировали как барона Мюнхгаузена прямо отсюда — из гаража. Тесла Электромагнетик Кондукторз — шагни с нами в пропасть будущего!
Только для обслуги адской установки надо бы конечно индусов-кочегаров пригласить, они по-увереннее по клавишам клоцают — а то вон Баталия всё мечется, прямо Гамлет на Бродвее. Потеет, красный как Омар Шериф. Не хватил бы его апоплексический удар.
Зато удар не грозит Райли — не смотря на комичность торжественного момента казни — Анкл Бенс спит. Баталия рванул трубу воип-телефона.
«Видимо в Индию звонит» — подумал я, устраиваясь в кресле мечтая о ручке с бумагой — ухватить этюд.
— Система зависла — испуганно пожаловался сержант, почти блея — будто в досадном сбое обвинят именно его, Баталию и он вдруг окажется в прокрустовом кресле на месте Анкл Бенса.
— И вчера тоже. И вчера тоже так же глючило. Ага. Ага. Так точно. И ума не приложу что мне ТЕПЕРЬ делать? Где посмотреть, извините? А? Универсальная серийная шина? А? А-а! Извините… Я эта… не особо с компьютерами-та. Куда нажать, извините? Так! Тааак! Ага! Аххха. Написано «64 мгб». Сколько-сколько должно быть?128? Что вы говорите! А как же быть теперь? Да-да, мигает! Сперва зелёненькая, потом красненькая. Да нет. Скорее розовенькая, чем оранжевая.
Вдруг Баталия сам стал сперва розовеньким, а потом сразу же — оранжевым. Характер инструкций на другом конце провода явно приобрел более агрессивный оттенок. Баталия нажал кнопку наплечной рации и закрывая микрофон трубки ручищей молотобойца, передал агрессию дальше по пищевой цепочке.
В этот самый момент ворота гаража распахнулись и к нам присоединилась краунвиктория с надписью Пепр Пайк — «щука с перцем» на дверце. На заднем сидении щуки полулежал запеленатый, как младенец молодой негр-преступник. Баталия замахал на них лопастями.
Ну ё-моё, не видите что ли? Ожидайте!
Краунвика дернулась разок и заглохла. Негр остался неподвижным. Его не могли занести в тюрьму, чтобы не светить перед камерами Сиськи. Сиська между тем висела, а дядя Бенс даже начал посапывать в счастливом умиротворенном сне.
Волею судьбы занесенный в США бывший зэк и авантюрист, пытается догнать американскую мечту, играя на доверии христиан-пятидесятников.Короткая повесть для взрослых.Ограничение: 16+ (ненормативная лексика).
Сим провозглашаю себя Христом. Я думаю, что ем сами убедитесь в этом, читая эту книгу. Дух истины - это не кто иной, как я Преподобный Секо Асахара.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Винсент Килпастор - копипастер и визионер, рассказывает в этой короткой проповеди - историю экспедиции по поиску таинственных шаманских галлюциногенных снадобий в Маями. Из Пуэрто Рико в Техас, из Техаса в Массачусетс, из Бостона в Маями с неполиткорекктным героем. Читатель узнает о фантастическом опыте автора и станет свидетелем рождения его удивительных прозрений и на фоне выпусков теленовостей.
Побег из тюрьмы. Побег от семьи. Побег из страны. Пройдут годы до того момента истины, когда герой романа полностью оценит смысл американской пословицы: «Наши личные проблемы редко имеют географическое решение» или, говоря по-русски: «От себя не убежишь!»Действие разворачивается в начале века в одной из республик бывшего Союза. Из колонии строгого режима, описанной с неожиданного, непривычного и мало защищенного ракурса, автор тянет нас в бега. Путешествие из Петербурга в Москву, написанное так, будто за Радищевым гонится уголовный розыск.
Что такое «возврат налогов» , как родить ребенка без медицинской страховки, чем удобен Кольт «Детектив» и существует ли проблема расизма на бытовом уровне?Наиболее точное и неполиткорретное описание современной Америки. Избранные места должны войти в хрестоматии для изучающих США.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Как дописать роман скрываясь от полиции и потерпевших? Как победить зависимость?Как внедриться в секту Саентологов и встретится с Томом Крузом и Джоном Траволтой?
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.