Книга и братство - [196]
— Кого это «никого»?
— Да марксистов, неомарксистов, ревизионистов, как уж они там себя называют. Мне трудно сказать о Краймонде, «настоящий» ли он марксист, или что там под этим подразумевается, они сами-то не знают. Думаю, он марксист, имеющий собственную позицию, как лучшие из их мыслителей. Единственный хороший марксист — мертвый марксист. Этого недостаточно, чтобы быть ревизионистом, нужно быть еще и слегка сумасшедшим — иметь способность видеть существующий мир, представлять громадность происходящего.
— Что ж, я всегда говорила, что он сумасшедший, — кивнула Роуз, — и если в книге одни сумасбродные идеи…
— Да, есть такое… но необходимо понимать…
— Краймонд верит в однопартийное правительство — уже одного этого достаточно, дальше можно не ходить.
— Он и верит, и не верит… его подход намного серьезней…
— Я считаю, — сказала Роуз, — что нет ничего серьезней этого вопроса.
— О Роуз, Роуз! — Джерард неожиданно через стол схватил ее руки. — Какой прекрасный ответ, — (Она чувствовала тепло дорогих рук, значивших для нее намного больше, чем любая книга, чем судьба демократического правительства, чем судьба рода человеческого.) — Но, дорогая моя Роуз, мы должны думать, должны бороться, должны двигаться вперед, нельзя стоять на месте, все меняется так быстро…
— Ты имеешь в виду технологии? Разве книга Краймонда о технологии?
— Да, но, как я уже сказал, она обо всем. Много лет назад он говорил мне, что просто хочет все это для себя, объяснить всю эту философию самому себе, для одного себя. И вот это он и сделал: досократики, Платон, Аристотель, Плотин, вплоть до настоящего времени, и восточная философия тоже — а это означает, что он охватил мораль, религию, искусство, все, там есть блестящая глава о Блаженном Августине, и написано настолько хорошо, с юмором и остроумно, самым разным людям интересно будет читать…
— Тогда очень жаль, если это сплошное заблуждение!
— Да. Это может вдохновить массу бездумных критиканов. Он считает, что с либеральной демократией покончено. Это своего рода пессимистическая утопия. И конечно, мы правы, хорошо, я прав, а он не прав… но мою правоту… нужно освежить, встряхнуть, вырвать с корнем и пересадить на солнце…
— Думаю, книга вызовет кратковременный шум, — сказала Роуз, — а потом мы все сможем успокоиться! Даже ты уже завтра утром будешь судить немножко трезвей. Сейчас ты пьян от виски и Краймонда!
— Возможно, она просто обращена ко мне.
— Но ты, конечно же, не считаешь…
— Я не в буквальном смысле. Не так уж много людей, способных понять эту книгу, достаточно подготовленных, и она для таких людей — кто-то согласится, кто-то нет, но они получат важное послание. Это как сигнал гелиографа — он может быть получен только в одной точке, и в ней он слепит.
— Во всяком случае тебя она ослепила. Но если там сплошь Платон, да Августин, да Будда, не понимаю, какая из нее политическая бомба.
— Не сплошь… это попытка рассмотреть все наше цивилизованное прошлое в контексте настоящего и будущего, она нацелена, так сказать, на революцию.
— Вот как! Действительно?
— Роуз, я имею в виду не пролетарскую революцию, о которой толкует допотопный марксизм, а глобальную революцию человечества.
— Не слыхала, чтобы такая произошла. Да и ты тоже. Ты только что узнал о ней из книги Краймонда!
— Дорогая моя! — Джерард безумно расхохотался, подливая себе виски.
— Ты пьян. Ты сказал, что я пьяна. Вот теперь мы оба пьяны.
— Милая моя девочка, да, я пьян, и я не «узнал» из книги того, что, разумеется, знал и прежде, только теперь я вижу это в новом свете.
— Это иллюзия. Все сплошной хаос. Вот что значит либеральная демократия.
— Роуз, ты видишь, ты понимаешь. Но массовая иллюзия — это огромная сила… и даже самое сумасшедшее пророчество способно обнажить вещи, о существовании которых никто и не догадывался.
— Что ты имеешь в виду: технологии, Африку, ядерную войну?..
— Многое, что кажется разрозненным, но на деле связано или будет связано. Сами основы сотрясаются, нам предстоит увидеть громаднейшие, глубочайшие, быстрейшие изменения, самую сокрушительную революцию в истории цивилизации.
— Не верю, что те вещи связаны, — сказала Роуз, — все это мифология. Удивляюсь тебе! У нас масса разных проблем, требующих разных решений. В любом случае мы, Джерард, не увидим столь захватывающей катастрофы. Надеюсь и верю, что в отведенные мне годы жизни по-прежнему смогу выйти из дому, чтобы купить фунт масла и свежий номер «Таймс».
— Кто знает? Подумай о том, что уже произошло на нашей жизни.
— Гитлер?
— Да, непредсказуемые, невообразимые вещи. Полеты в космос. Нас окружает будущее, которое мы не можем представить. Мы как те аборигены Новой Зеландии, которые просто продолжали рыбачить, потому что для них не существовал корабль капитана Кука — он стоял тут же, в бухте, но они не могли осмыслить его.
— Это мне нравится. Но того, что не можешь знать, того и не знаешь.
— Роуз, человеческая жизнь слишком коротка, и грустно не только оттого, что так ненадолго появляешься на сцене, но оттого, что у тебя слишком мало времени на серьезные мысли — мышление требует долгой учебы, долгого самоограничения, долгой сосредоточенности — даже гении должны чувствовать, что слишком быстро устают, прерываются, когда только начинают понимать, — философия, возможно, человеческая история были бы совершенно иными, живи мы двести лет.
Айрис Мердок по праву занимает особое место среди современных британских прозаиков. Писательница создает для героев своих романов сложные жизненные ситуации, ставит их перед проблемой выбора, заставляя проявлять как лучшие, так и низменные черты характера. Проза Айрис Мердок — ироничная, глубокая, стилистически отточенная — пользуется и всегда будет пользоваться популярностью среди любителей настоящей литературы.«Черный принц» — одно из самых значительных произведений, созданных Айрис Мэрдок. Любовь и искусство — вот две центральные темы этого романа.
Впервые на русском — знаковый роман выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.Гай Опеншоу находится при смерти, и кружок друзей и родственников, сердцем которого он являлся, начинает трещать от напряжения. Слишком многие зависели от Гая — в интеллектуальном плане и эмоциональном, в психологическом, да и в материальном. И вот в сложный многофигурный балет вокруг гостеприимного дома на лондонской Ибери-стрит оказываются вовлечены новоиспеченная красавица-вдова Гертруда, ее давняя подруга Анна, после двадцати лет послушания оставившая монастырь, благородный польский эмигрант по кличке Граф, бедствующий художник Тим Рид, коллеги Гая по министерству внутренних дел и многие другие…
Айрис Мердок (1919–1999) — известная английская писательница. Ей принадлежит около трех десятков книг, снискавших почитателей не в одном поколении и выдвинувших ее в число ведущих мастеров современной прозы.«Единорог» — одно из самых значительных произведений писательницы. Героиня романа Мэриан Тейлор, ставшая «компаньонкой» странной дамы, живущей уединенно в своем замке, постепенно начинает понимать, что её работодательница. в действительности — узница. И не только собственных фантазий, но и уехавшего семь лет назад мужа.
«Колокол» — роман одной из наиболее значительных писательниц современной Англии Айрис Мёрдок, посвященный нравственно-этическим проблемам.
Одиночества встречаются, сталкиваются, схлестываются. Пытаются вырваться из накрывшей их цепи случайностей, нелепостей, совпадений. Но сеть возможно разорвать лишь ценой собственной, в осколки разлетевшейся жизни, потому что сеть — это и есть жизнь…«Под сетью» — первая книга Айрис Мёрдок, благодаря которой писательница сразу завоевала себе особое место в английской литературе.Перевод с английского Марии Лорие.
Айрис Мёрдок (1919–1998) — одна из самых известных современных писательниц Великобритании, по образованию философ, много лет преподавала в Оксфорде. Ее произведения — это тончайший психологический анализ человеческих отношений, сложных и запутанных, как чаще всего и бывает в жизни. В романе «Дикая роза» (1962) она предстает знатоком женской души — одинокой и страдающей в мире, который сам по себе является клубком противоречий: светлые чувства и низменные пороки, разгул плоти и возвышенная жажда искусства, откровенность «до самого донышка» и хитроумный обман.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.