Книга еретиков - [12]

Император Константин отправил в Александрию исследовать, что там происходит, и достичь мира Осию, ей. Кордовского, передав с ним послание, в каковом признавал споры вокруг учения Ария, из-за которых был нарушен церковный мир, маловажными и незначительными по сравнению с миром в Церкви и призвал противоборствующие стороны к примирению. Примирить противников ей. Осии не удалось, однако он понял, что спор между Арием и свт. Александром не о пустяках, но о сути христианской веры.

Возвратившись в 324 г. к императору, ей. Осия разъяснил ему серьезность вопросов, которые затрагиваются в арианских спорах, в результате чего было решено созвать собор («Никейский собор»), который стал в истории Церкви первым Вселенским собором. На этом соборе было осуждено арианское учение и принят знаменитый Никейский Символ веры , явивший торжество православия, в котором было провозглашено «единосущие» ( ὁμοούσιος) Бога-Сына Отцу, а также то, что Сын – «из сущности» ( ἐκ τοῦ ούσἰας) Отца. Слова Никейского символа «Сын из сущности Отца» противопоставлялись арианскому учению о том, что Сын произведен из не-сущего. Первоначальный вариант, предназначавшийся для выражения этой мысли: «Сын от Бога», – оказался неподходящим, так как выяснилось, что ариане, используя 1Кор. 8, 6, трактовали эти слова в том смысле, что Сын от Бога так же, как и все творение от Бога.

Однако вскоре после Никейского собора наступила арианская реакция. К 328 г. императором из ссылки возвращены были сначала Арий, а потом его сторонники, в то время как православные епископы под предлогом различного рода нарушений были подвергнуты гонениям. Готовилось воссоединение Ария с Церковью, и по требованию Константина Арий (совместно с Евзоием, будущим ей. Антиохийским) составил исповедание веры, состоящее из весьма общих определений. В этом исповедании не употребляется понятия «единосущие» и формулы «из сущности», но говорится о Сыне как о Боге, рожденном прежде веков, Который воплотился, страдал и воскрес. Но решение собора, созванного в Иерусалиме и постановившего восстановить Ария в церковном общении, осталось неосуществленным по причине смерти Ария (336 г.).

Важнейшим источником для прояснения специфических моментов богословского и философского учения Ария является его произведение, называемое «Талия» («Пир»), хотя Арий написал его в целях популяризации своих идей (и потому оно составлено в стихотворной манере). Большой отрывок из «Талии» приведен свт. Афанасием Александрийским в «Послании о соборах» (13); другие отрывки приводятся им в сочинениях «Против ариан» (13 – 6, 9) и «К епископам Египта и Ливии» (12) (см. тексты ниже).

Скажем теперь кратко об учении Ария. Согласно Арию, Сын – «совершенный Бог», однако Бог не в онтологическом смысле, но по чести, т. е. по сравнению с другими тварями[44]. Арий отстаивает волюнтаристское понимание способа происхождения Сына: Сын не «рождается» Богом, но Он сотворен Его волением. Ариане в основном не различали «рождение» и «сотворение»; два греческих слова: γεννητὁς (от γεννηαω: производить, рождать) и γενητὁς (от γἰγνομαι: возникать, становиться) могут пониматься как синонимично, так и нет. Общеарианская тенденция заключается в том, чтобы отождествлять, когда речь идет о Сыне, γεννητὁς и γενητὁς, что подразумевает тварность Сына (т. е. если Сын «рожден», то значит – «сотворен» ). Тенденция православных церковных писателей в ходе полемики с арианством заключалась в разотождествлении этих понятий и в употреблении γεννητὁς для указания на вечное рождение Сына Богом-Отцом, не допуская приложения этого понятия к тварному миру, а γενητὁς – для указания на тварное сущее, не прилагая Его к Богу-Сыну.

Для Ария является равно неприемлемым и положение, согласно которому Сын рождается непосредственно от Бога (что означало бы, что Сын – Его часть), и положение, согласно которому Сын произведен из некоего бесформенного подлежащего субстрата; следовательно, по мысли Ария, Сын произведен «из не-сущего ( έξ οὐκ ὅντων)». Таким образом, согласно Арию и его сторонникам, едино-сущие Отца и Сына предполагало бы наличие некой общей сложной составной – а значит, и материальной – сущности, и рождение Сына приводило бы к отделению части ( μέρος) этой сущности, в частности, из этого ариане и заключали, что у Бога и Христа разные сущности; а значит, последний является тварью. Позиция, согласно которой Бог и Христос являются единосущными, приписывалась Арием манихейской доктрине, и, соответственно, признающие единосущие обвинялись арианами в манихействе.

Арий утверждал, что Сын – посредник между Богом и тварью. Сын – особая тварь, первый среди тварей. Тварность Христа подразумевает Его изменяемость, Его способность к выбору зла, и Арий признает это. Признание этого необходимо также исходя из сотериологических соображений – потому, что Христос как Спаситель, согласно арианам, должен быть «одним из нас», чтобы мочь спасти тех, кто одной с Ним природы. С другой стороны, как космический посредник и представитель Божией воли в тварном мире, Христос должен быть благим. Эта дилемма разрешается в учении Ария несколько искусственным путем: Арий признает, что Сын предузнан Богом в качестве имеющего постоянство благой воли; т. е. по Своей природе Сын изменяем ко злу, по Своему же реальному волевому устремлению, поскольку Бог предвидел неизменность воли Сына, – Он неизменно благ. «Человеческое измерение» христологии Ария, находящееся в некотором напряжении в его системе с «космологическим измерением», не менее важно для Ария, чем последнее, так как оно является залогом арианской сотериологии. Эта двойственность взгляда на Христа у ариан проявляется в специфике их христологического учения, а именно в так называемой «Логос-саркс ( λόγος–σἀρξ) христологии». Согласно этой христологии, человеческая плоть во Христе соединена с Аогосом (Сыном) непосредственно, без посредства души. В чем-то подобная христология позднее будет иметь место у Аполлинария Лаодикийского и его последователей – аполлинариан.