Книга Браяра — Исцеление в Лозе - [24]

«Достаточно», - Розторн коснулась его руки, чтобы поговорить с ним. - «Удерживай дерево в своём сознании, но отпусти эту партию коры. Нам нужно ещё напитать».

Он втянул себя внутрь, открыл глаза, и проверил корзину. Её содержимое блестело под его взглядом, как если бы кора была только что срезана с сильных деревьев.

«Недурно», - сказал он себе. Осторожно удерживая короля ив в своём сознании, не позволяя образу разваливаться на части, он заполнил обратно банки, которые прежде опустошил. «Я могу это, легко».

И он и Розторн сделали по четыре корзины, возобновляя в коре силу для сбивания жара и боли, затем возвращая её в банки для использования. Когда они возобновили её всю, Браяр осмотрел короля ив. На минуту он задумался, каково бы это было — пустить корни и выпустить листья. Идея была заманчивой, так можно было бы сбежать из этого дома, полного запахов, сердитых людей и умирающих. Сидеть в одиночестве и любить солнце.

Борясь с тягой ивы, Браяр осмотрелся. Кто-то оставил им поднос с чайником, чашками, хлебом и толстым куском сыра.

- Еда! - ликующе сказал он. Искушение короля ив испарилось. - И чо главное - не суп!

- «И что главное — не суп», - устало поправила его Розторн. Она с трудом поднялась на ноги. - Надеюсь, там где-то есть мёд. Он мне необходим.

Мёд там был. Браяр щедро добавил его в чай, и зорко наблюдал за тем, как она его пила, потом дал ей хлеба и сыра. Удовлетворённый тем, что она ела, он смёл свою порцию. Когда они закончили, он почувствовал себя великолепно.

- Слушай, Розторн?

Она уставилась на хлеб у себя в руках, как если бы он был опилками.

- Что?

- Когда твой день рожденья? - идея пришла к нему между корзинами с ивовой корой. Взять себе день рожденья в тот же день, что и у Розторн — это должно удовлетворить даже Леди Сэндрилин.

Розторн криво улыбнулась.

- Солнцеворот.

Он моргнул. Быть того не может.

- Солнцеворот? - это была самая длинная ночь зимы, когда гасили все огни, и все молились, чтобы солнце вновь взошло.

Она кивнула, ей улыбка скривилась.

- Разве не придаёт это веса утверждениям о том, что дата рождения определяет жизнь? У какого же растительного мага должен быть день рождения в самую длинную ночь в году? - Розторн вздохнула. - Вместо этого я праздную в день летнего солнцестояния — хотя и это я делаю всё реже по мере старения. Кому нравится напоминание о днях рожденья? - подняв тонкую бровь, она злорадно спросила:

- Всё ещё не выбрал свой, мальчик?

Браяр мрачно покачал головой.

- Ну, у меня помощи не ищи. Мой день рожденья — маленькая шутка со стороны богов. Итак, на чём мы остановились?

Следующей была кора вишни, такая же сухая и лежалая, как и ивовая. Когда каждый из них сделал по три корзины, Браяр почувствовал себя немного уставшим, но не настолько, чтобы остановиться, особенно когда он увидел тени под глазами Розторн. Вместо этого он продолжал работать, возвращая потерянную энергию мать-и-мачехе, кошачьей мяте и подорожнику, всем средствам от кашля или лихорадки. Пробудив полную корзину красного клевера, и выйдя из транса, он обнаружил, что Розторн не было рядом. Он нашёл её в самом дальнем углу комнаты, она стояла спиной к нему, закрыв лицо ладонями. Розторн — которая вселяла ужас в большую часть благоразумных людей, и во всех неблагоразумных — плакала. Что хуже, она плакала тихо и слабо, что означало, что она это делала уже какое-то время.

Он крепко обнял её талию, прижавшись щекой к её спине.

- Я найду эту вороватую женщину, даже если придётся перевернуть каждый камень отсюда до Бухты Огня, - с чувством прошептал он. - Куда бы она не сбежала с деньгами, полученными от сбыта твоих медикаменты, это не достаточно далеко, чтобы улизнуть от меня. Хочешь, я порежу её на маленькие кусочки для тебя? Ты сможешь поджарить их, и скормить её акулам, чем ты всегда угрожала мне. Разве это будет не весело?

- Прости, - прошептала Розторн. - Я не хотела распускать нюни.

Слышать её извинения за то, что она разрыдалась, как это делали девочки, чуть не разбило его сердце. Он и предположить не мог, насколько он привязался к Розторн, которая не боялась никого и ничего.

- Я принесу тебе её кожу на занавески, - предложил он. - Просто скажи мне, и я это сделаю, я привезу тебе её ловкие пальцы в банке с рассолом. Я …

- Нет, - сказала она, пытаясь улыбнуться, поворачиваясь к нему лицом. - Дело не в этой … рутине. Хотя мне и осточертело сидеть тут внизу, без единого окна, среди всего этого плодокорма, - это слово означало слой листьев, коры и прутьев, который устилал землю в лесу; для него было неожиданностью, что она использовала это слово по отношению к содержимому банок. Она вытерла лицо об руку, размазывая пыль по щекам.

- Где твой носовой платок? - спросил Браяр.

Розторн пожала плечами.

Он распустил завязки, удерживавшие её маску, и вытер её щёки маской. Он заметил, что её кожа была сухой и обвисшей. Даже губы побледнели. Она выглядела … наилучшим словом, которое он мог подобрать, было «затенённая».

«Затенённая», - снова подумал он, и в его мозгу зародилась идея. «Она ощущается как растение в тени».

Он отступил от неё. Был ли хоть один день, когда она ни разу не выходила на улицу? Они с ней бегали к Храму Воды или Храму Земли даже в самые мерзкие дожди, или просто ходили вдоль спиральной дороги Спирального Круга, до Оси и обратно, останавливаясь, чтобы осмотреть каждый спящий участок с цветами и овощами.