Книга аэда - [11]

Тарус, не ответив, поставил свой фонарь на пол и рукой провел по одной из стен, произнося вновь слова из древнеульмийского языка. Через несколько мгновений на стене загорелись три руны, и мягкий желтоватый свет залил все пространство.

– То есть мы могли бы спуститься при нормальном освещении, без риска сломать шею? – В голосе дознавателя звучало неподдельное возмущение.

– Не могли бы. Аэды не готовы отдавать полжизни за светильник, – сухо отрезал Тарус. – А теперь мне надо понять, что в этой портальной могло заинтересовать Фельтауза.

– А вы уверены, что это портальная?

Тарус только молча кивнул в направлении трех очерченных кругов, явственно различимых на полу при ярком освещении. Он подошел к ним и присел на корточки, внимательно изучая черты рун.

– Хм, странно…

– Вы заметили что-то удивительное?

– Руническое искусство двояко. Это вам, наверное, в школе рассказывали. Оно состоит из двух частей – неизменная часть, руны, которые всегда одинаковы, в каком бы мире и на каких бы языках их не читали, потому что по своей сути являются образами, а не буквами и не словами. И часть изменяемая – это личность аэда, его чувства, которые он вкладывает в руну, произнося уместные слова и воздействуя ими на движение дхарм.

– Да, этому в школах учат сразу же после чтения, – нетерпеливо прервал лекцию Мао. – Что вас здесь удивило?

– Портальные руны не менялись со времен Вальдераса. Собственно, он первый и создал порталы, и руническое их сопровождение считается классическим и неизменным: порталы той эпохи, как и последующих эпох, одинаковы. До сих пор мы пользуемся порталами, начертанными Вальдерасом или его учениками…

– Об этом в школах тоже рассказывают, – напомнил Мао.

– Так вот, в этом портале лишняя руна, значение которой мне не совсем ясно.

– Я слышал, что новые руны открывают до сих пор…

– Но старые-то считались все открытыми, уже составлены исчерпывающие словари, описывающие древний рунический лексикон. И до этого момента я, будучи одним из составителей, был уверен, что он у меня в голове, и совсем не ожидал в предполагаемой Ксантии, чем бы она ни была в действительности, встретить неизвестную мне руну…

– А там только одна неизвестная руна?

– Одна-единственная. Сложная, состоит из нескольких более простых элементов… Хм… – Тарус достал блокнот и крупно перерисовал руну. – Пятьдесят черт, невероятно сложная! В стилистике Шести… Хотя все древние порталы отлично работали и без нее!

– А эти работают?

– Нет, что вы, конечно, нет! Местные аэды заблокировали лишние порталы, чтобы Ханшелла получила весь причитающийся ей доход от предполагаемой Ксантии! Хотя, вы правы, попробовать работу этих порталов было бы очень интересно, но, возможно, небезопасно. Поневоле поверишь в легенду о том, что Агнеда нашел руну в иную возможную вселенную… Я обязательно займусь этим вопросом сразу по возвращении в Сайтэрру. Пожалуй, я должник, ваш лично и Саргата, – весело добавил Тарус. – Найти новую руну эпохи, весь рунический лексикон которой считается известным, – это большое достижение. Берите фонарь, мы возвращаемся в эпоху технологий Вальдераса.

Тарус перерисовал руну и вновь провел рукой по стене. Сначала померк свет с потолка, а после погасли руны. Он сделал несколько шагов – и пошатнулся. Мао успел подхватить его под локоть:

– С вами все в порядке?

– Не знаю, не уверен, хотя, думаю, да… Странно… Световые руны не требуют такой эмоциональной отдачи, какую я сейчас почувствовал… Словно активировал что-то намного более мощное, хотя этого не может быть – я не могу изменить то, о чем не думаю и чего не чувствую, я лишь говорил слова о желанности мрака, и иных рун, кроме световых, здесь нет…

– Вы можете идти?

– Да, думаю, да… Благодарю вас… – От веселого настроения Таруса не осталось и следа, он выглядел изнуренным и постаревшим, как будто в одиночку пытался поднять огромный рунический дирижабль.

Олдер не стал аэдом, но об аэдическом искусстве знал достаточно, чтобы понимать, что усталость Таруса совершенно непропорциональна затраченным усилиям. Нехорошее предчувствие кольнуло его.

– Давайте в номер. У нас был насыщенный день, – сказал он. – Я вас провожу, вы ляжете спать, а завтра в своем кабинете начнете исследовать вашу руну. Может, она прольет свет на произошедшее с Фельтаузом.

Поднялись они в полном молчании. Олдер проводил аэда до его номера и отправился к себе. Он зажег прикроватный масляный светильник, достал из куртки блокнот и ручку и, не раздеваясь, завалился на кровать.

– Слава богу, хоть шариковые ручки здесь пишут, – пробормотал он с облегчением, приспосабливаясь к тусклому свету, чтобы записать все дневные наблюдения.

* * *

Проснулся Олдер от барабанного стука в дверь:

– Господин Мао, господин Мао, – отчаянно звал женский голос, – господин Силлагорон пропал!

Сон как рукой сняло. Рывком он оказался около двери и распахнул ее. На пороге стояла Сафирет с глазами, полными ужаса.

– Я хотела сегодня ночью систематизировать все прочитанное, но сначала решила уточнить у него несколько вопросов… Еще не очень поздно было, мы иногда и позже засыпаем, ночь – время аэда… Я постучалась, – торопливо затараторила она. – Дверь была не заперта, я вошла, а там…