Книга 6. Путь тени - [9]

– Я дождалась, пока она вернется в повозку! – тотчас беспокойно вскинулась рабыня.

– И, все же?

– Думаю, нет, – она вновь успокоилась. – Фейр мне доверяет.

– Пока доверяет.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Рано или поздно она начнет сомневаться. А она мудра. И внимательна. Она все поймет… Ты готова?

– К чему? К разговору с ней? Или наказанию?

– Нет. К тому, чтобы покинуть караван.

– Сейчас? – она отшатнулась от него, обернулась, взглянула с нескрываемым ужасом.

– Потом может быть поздно.

– Уйти из каравана…

– Мы ведь говорили об этом, готовились.

– Да, но…

– Ами, родная, – он взял ее за плечи, заглянул в глаза, – сейчас – лучшее время.

Все спят. И видишь – метель начинается! Ветер уже кружит снег, застя глаза, тая следы и мысли. Словно сама пустыня на нашей стороне.

– Мы далеко от города… Здесь нет жизни…

– Мы справимся. Последняя повозка в караване, я спрятал в ней запас огненной воды и еды. Достаточно для перехода. И там, рядом два оленя… Мы выживем! Сможем! Мы…

Мы создадим новый караван! Наш караван! Пусть он будет маленький, но… Надо же с чего-то начинать! Потом он разрастется, и…

Она смотрела на него во все глаза, восхищаясь, удивляясь, сочувствуя. Как он был красив в этот миг – невысокий сутуловатый раб, который с раннего утра и до позднего вечера возился с оленями, такой невзрачный и незаметный.

Даже если кто и видел пару раз их вместе, не придал значение. Что может чувствовать красавица, глядя на такого? Ничего, кроме жалости. Потому что никто, кроме нее, не видел души этого уже немолодого, с сединой в волосах молчуна. А она была прекрасна! Добрый. Искренний. Честный. И такой желанный! Рамир знала – он не просто восхищался ее красотой, но любил всем сердцем, всей душой. И она любила его, зажегшись от него этим чувством. Она была так счастлива!

И не только в те редкие мгновения, когда им удавалось, спрятавшись ото всех, немного побыть наедине друг с другом, но и все остальное время светлого ожидания новой встречи, касанья глаз, счастья жить на одной земле, в одно время, идти одной дорогой…

Она приблизилась к нему, пробежала тонкими точеными пальчиками по щетинистой щеке.

– Почему?

– Что, милая?

– Почему мы должны бежать? Почему нам нельзя быть счастливыми здесь?

– Ты ведь знаешь, родная – раб не может создать семью. У него… – он специально говорил – "у него", не "у меня", словно имея в виду кого-то другого. Так было легче. Обидно, больно, но не настолько, чтобы в кровь кусать губы и выть от беспомощности все изменить. Нет, Дан должен был быть сильным. Не для себя – ради нее. – У него нет такого права.

– Но почему? Почему?! Ведь даже звери не лишены возможности продолжать свой род, а мы… Чем мы хуже? Почему мы любим, если нам нельзя? Почему… – ее душили слезы.

– Это так несправедливо!

– Такова жизнь… – Дан вздохнул, поджал губы, затем повторил: – Такова жизнь. Но мы можем все изменить! – встрепенулся он. – Сами! Достаточно только уйти из каравана!

– Я… Я готова идти с тобой на край света. Я люблю тебя больше жизни, и даже если этот шаг был бы последним, безрассудно отчаянным, я бы совершила его, но…

Прости меня, прости… Это не от недоверия, скорее – от страха, я… Я не могу уйти!

– Но почему? Чего ты боишься? Что может быть страшнее того, что ждет нас здесь, когда правда откроется, а она откроется, в этом не приходится сомневаться, ведь не все же время нам будет вести! Да и караван у нас не простой…

– Вот именно! В этом все дело! – Рамир всхлипнула.

– В чем?!

– Я не задумывалась об этом прежде. До разговора с Фейр…

– Что же такого нашептала тебе на ухо эта старуха? – не сдержавшись, вскричал Дан.

– Не надо, не говори о ней так! Она желает мне только добра!

– Она ничего не знает! И вообще…

– Дан, выслушай сперва…

– Что тут слушать! Что может…

– Тропа нашего каравана – это не просто путь через снежную пустыню. Это еще и дорога, которой идет по земному миру бог солнца! Отвергая Его путь, мы отказываемся и от Него!

– Это не так, милая! Чтобы мы ни делали, куда бы ни шли, в нашем сердце, душе всегда будет жива вера в повелителя небес!

– От веры не бегут, Дан, – качнула головой Рамир.- Только от безверия. А, может быть… – она задумалась на миг, затем вскинула голову, устремила на возлюбленного взгляд зажегшихся надеждой глаз. – Нам нужно верить в лучшее! В то, что с нами не случится ничего плохого. Потому что господин Шамаш… Он ведь все знает о нас. Как бы мы ни старались, нам не удалось бы утаить тайну от небожителя, видящего людей насквозь. А если… Если Он, зная все, не карает нас за прегрешение, значит, в Его глазах… В Его глазах мы ни в чем не виноваты!

– Может быть, милая, может быть… – отведя взгляд в сторону, проговорил Дан.

– Но Он разгневается на нас, если мы убежим! И мы потеряем Его, даже ту часть, что живет в вере нашей души, любви сердца! Мы потеряем и себя тоже. А оставшись…

Он пребудет с нами, что бы ни случилось.

– Конечно, родная моя…

– Значит, решено, мы остаемся?

– Раз ты считаешь, что так будет лучше… – он вздохнул, сжал губы в тонкие белые нити.

Что он мог сказать, что сделать? Он не был мудрецом, но боги не обделили его умом – цепким, жизненным. А рожденный свободным, пусть и в семье простого земледельца, он научился не только строить планы, но и оценивать их реальность.