Книга 4. Расплата - [17]

— Поищем, поищем, — отвечал Аристархов. — Однако хочу совет вам дать, Андрей Николаевич. Попробовали бы вы обратиться в организации Красного Креста. Как удостоверяют, там весьма успешно занимаются поисками семей, кои ветер разметал и во время революции, войн и бесчисленных эвакуаций. А некоторые мои знакомые посещали с подобными же целями и общество возвращения на родину и ходили даже в постпредство, где имеется соответствующий отдел, работающий в этом направлении весьма плодотворно.

— Нет! — крикнул Андрей. — В советские заведения я не пойду. Никогда!

— Почему же вы столь категоричны?

— Да потому, что там повсюду большевики или их агенты, — отрезал Андрей. — А у меня с ними дел нет и быть не может, сударь! Нет, сто раз нет!.. Будет вам известно, что я — слащевский офицер, сражался отнюдь не в белых перчатках. На моей душе много поступков, которых следует стыдиться и по сей день. Считаю, полностью расплатился за каждый шаг теми лишениями, которые безропотно принял, желая искупить прошлое и все свои грехи. Желаю здравствовать! Честь имею!

— Андрей Николаевич, милый, — пытался образумить приятеля Христофор. — Ну, что вы взъярились вдруг? Я ведь из лучших побуждений, поверьте. Добрый совет и ничего больше!

— Благодарю вас, благодарю. Честь имею! — перебил его Белопольский, и, едва поклонившись Аристархову и не посмотрев на него, быстро зашагал к автобусной остановке. Бывали минуты, когда они не могли понять друг друга.

3

По счастью, Христофор не обиделся. Святосаблин позвонил через три дня ночью Андрею в отель и, успокоив его («С чего ты взял, что обидел старика? Он ведь понятливый: вспылил ты, бывает!») . А новость добрая: нашел-таки старик могилу семьи Кульчицких. Могила старая, но содержится в порядке, стало быть, кто-то наблюдает за ней. Надо встретиться, чтобы ехать в Сен Женевьев де Буа.

Жизнь, между тем, уже готовила Белопольскому новый предметный урок, все последствия которого он не мог предвидеть.

Началось все с долгожданного звонка Аристархова. Он сообщил, что болел, но окончательно излечился — «сердце работает, как мотор», а старые его «колеса» крутятся быстрее, чем паровозные, и позволяют совершать пешне прогулки по всему кладбищу по нескольку раз ежедневно. Он мог бы сам приехать, как только хотели его приятели, во полагает, лучше будет, если Андрей Николаевич и на этот раз посетит его: им следует поговорить, а ему — особо. Поторопил и звонок Аристархова:

— Приезжайте, Андрей Николаевич, могу показать вам могилу генерала Кульчицкого и его близких.

— Как же, Христофор Иванович? Какой генерал, какие близкие? — удивился Андрей. — Они же все погибли в России!

Аристархов не стал объяснять, сказав: «Пожалуйте, все сами увидите. Когда ждать вас?»

Белопольский приехал в Сен Женевьев де Буа после полудня. Из Парижа выезжал в дождь, а тут было голубое небо, неяркое солнце и казалось значительно теплей. Христофор Иванович встретил его у входа на кладбище. На этот раз он показался Андрею не совсем здоровым, хотя бодрился и говорил, что чувствует себя молодцом.

Он сразу повел Андрей по дорожке, объясняя на ходу: могила генерала Кульчицкого из старых, совсем близко от Дома. В то же время старое это погребение выглядит аккуратным и неизвестно кем чисто убранным. И рождает мысль, что за могилой и по сей день кто-то ухаживает. А если так, то можно надеяться на встречу с каким-то представителем русского семейства Кульчицких. А поскольку старшего поколения не существует, сын генерала погиб по свидетельству матери, то, вероятно, ходит сюда невестка: не внучки же, в самом деле, эту могилу соорудили.

— Так-то, дорогой вы мой... А как, кстати, зовут невестку, не забыли?

— Генерал-лейтенанта звали Антон Петрович, его супругу — Мария — Федоровна. Да — точно! Сына — не помню. Жену сына, невестку Кульчицкого... Постойте! Надя, Надежда! И две внучки, две девочки — Маша и Катя — это точно! А их мать звали... Надежда? Нет!.. Нет не помню, забыл!

Они шли по одной из кладбищенских дорожек. Андрей — медленно, чуть впереди, рассматривая надписи.

— Вот, вот здесь, смотрите, — показал ушедший вперед Аристархов.

Андрей приблизился, встал рядом. На небольшом серого камня кресте была эмалированная дощечка. Чтобы прочесть текст на ней, Андрею пришлось сделать еще шаг вперед. «Генералу русской армии А. П. Кульчицкому, его жене, внучке — родным и любимым, оставшимся навеки в земле русской и памяти моей», — про себя прочитал он. И подпись: «Ирина». И не сдержавшись, воскликнул:

— Ирина! Конечно же Ирина. О ней вспоминала перед смертью Мария Федоровна.

— Вероятно, именно Ирина и поставила этот памятник над общей символической могилой семьи. Ведь все, перечисленные здесь, погибли в России. Видно, что не бедствует наша незнакомка.

— А как вы определили, что она имеет деньги?

— Умозаключения, Андрей Николаевич. И расчет. Кладбище здесь дорогое. И памятник не из дешевых: на это деньги надо иметь. Теперь нам надо только эту Ирину подкараулить...

Они вернулись в сторожку, строя по дороге планы знакомства с Ириной Кульчицкой.

— Почему мы решили, что она живет в Париже? — раздумывал вслух Андрей. — Может, она в Америке живет, а приезжала только могилу посетить. Или платит кому-нибудь, чтобы следили за порядком.