Книга 3. Соль чужбины - [126]

— Я целиком отдаю себя на службу вашего превосходительства. Как вы используете меня — это только ваше дело. Я готов к любому назначению.

— Прекрасный ответ, сударь! Я обещаю вам достойное применение. Может быть свободны. Вас проводят.

— Честь имею, — радостно вытянулся Венделовский.

— И передайте там. Пусть пошлют сюда полковника Монкевица.

— Слушаюсь, господин генерал!

— А вы уже делаете успехи, сударь, — сказал одобрительно Кутепов и снял с карты газету...

Венделовскому удалось выйти на связь с Иветтой Бюсси. Он передал ей в кафе шифровку для «Доктора»:

«ДОКТОРУ» ОТ «0135»

«В целях проверки «боевиков» Кутепов отправляет меня в Россию с очередной ровсовской пятеркой. Маршрут через Финляндию. Место диверсионных заданий определится в Хельсинки. Главный — Монкевиц, ему поручено «курировать» меня. Срочно выводите из игры «Цветкова». Его человек «засветился» в Софии вскоре после взрыва собора.[57]Он указал на австрийскую контору и на филиалы в Белграде, Бухаресте. Готовится одновременный налет. Мое место встречи — парк Пратер, возле колеса обозрения, после его остановки. Суббота, воскресенье, пятница. С двух до трех пополудни. Пароль: «По-моему, этот аттракцион придумали немцы?» Отзыв: «Ошибаетесь, это чисто английское изобретение. Дополнительный знак: плащ-реглан, мягкая шляпа серого фетра. Переправлять рекомендую маршрутом Берлин — Варшава — Рига. Запасной вариант: Прага — Гамбург — Рига. Часть филиалов фирмы (главным образом, посреднических) — в Праге, Афинах, на станции Левеки, а также явочных квартир, неизвестных охранке, считаю возможным не расформировывать при условии полной консервации на два-три месяца.

Подозрения слежки за мной Знаменским не подтвердились. Монкевиц, благодаря знанию его биографии, окончательно нейтрализован, помог переводу штаб РОВСа. Остается опасным.

Парижской полиции Монкевицем направлено письмо, в котором он просит не беспокоиться о его исчезновении, не искать его тело и сообщить дочери о временном отъезде в Парагвай — хитро!

В связи с укреплением РОВСа считаю необходимым обратить внимание на генерала Головина. От руководства подготовкой «активистов» переходит к организации высших командных курсов на средства Николая Николаевича — офицерских кадров, генштабов будущей армии. Помощники Головина — генерал-майор Алексеев, полковник Зайцев. Судя по заявлению Врангеля, при Кутепове все большую роль начинает играть управляющий его делами М. А. Критский, бывший московский адвокат. Прошу передать в Центр.

0135».

Глава тринадцатая. ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД ВРАНГЕЛЯ

1

Тихая окраинная улица Брюсселя — Vanderkindere — по дороге на Ватерлоо. Небольшой домик под номером триста шестьдесят шесть, с белыми входными дверями, был куплен матерью. Как он отличался от его Топчидерской дачи, гае всегда и во всем чувствовалось положение хозяина: бессменная охрана у ворот, спешащие порученцы, генералы и дипломаты, добивающиеся приема, большой обеденный стол, за которым собиралось, бывало, и два десятка приглашенных, где говорили о высокой политике, разрабатывали секретные планы, взвешивая все «за» и «против», — продолжали борьбу, которой было отдано столько сил, времени и жизней его соратников...

В первые месяцы после отъезда из Югославии Врангель радовался своему добровольному изгнанию: уединению, семейному окружению, выстраданной за многие годы военной службы возможности не делать ничего, отдыхать, не решать ничего и не думать ни о чем. Сутки, прежде разграфленные, точно боевая экспозиция, спрессованные до минут и оставлявшие время лишь на еду и сон, теперь раздвинулись, разрослись. Дни стали походить друг на друга уже не как обозники — как гвардейцы в конном строю. Отдохнув и обретя душевное равновесие, Врангель вскоре стал тяготиться бездельем, своей непричастностью ко всему исторически важному, что происходило за пределами его дома и семьи, за пределами тихого города и маленькой страны. Эта непричастность унижала, уничтожала Врангеля. Он ждал, что его призовут. Но кто мог это сделать, если главнокомандующим все еще считался он? Николай Николаевич упорно молчал, а Кирилл, давно обидевшийся на отказы Врангеля стать под его знамена, считал, что никакого генерала Врангеля и вовсе больше не существует. Впрочем, у обоих борцов за престол было по горло своих проблем. У французов, англичан, немцев и иже с ними тоже хватало государственных забот. Врангель мог рассчитывать лишь на себя. И он продолжал на себя рассчитывать. Однако прежде следовало подвести итоги, снова и снова проанализировать прошлое, наметить новую программу. Врангель принялся за архив, раскрыл дневники. Постепенно его брюссельская жизнь, как он считал, начала обретать смысл.

Врангель поднимался рано и, чтобы не будить никого из домашних, сам готовил себе очень крепкий чай на спиртовке. Напившись чаю с ромом и съев бриошь, в половине восьмого он выходил на первую часовую прогулку. Ежедневный маршрут был выверен по минутам: три километра по одним и тем же улицам к центру города и три километра обратно. К Врангелю возвращалась жажда деятельности. Воротившись и плотно позавтракав (слава богу, полнота ему не грозила!), он уединялся в кабинете.