Книга 2 - [18]

Перейду на капли-семена.

Кто-то там проколол свою совесть,

Кто-то в сердце курил анашу…

Эх, вы, парни, про вас нужно повесть,

Только повестей я не пишу.

Требуются срочно перемены.

Самый наш веселый тоже сник.

Пятый день кому-то ищут вены,

Не найдут. Он сам от них отвык.

Кто-то даже нюхнул кокаина,

Говорят, что мгновенный приход.

Кто-то с'ел килограмм кодеина

И пустил себя за день в расход.

Я люблю загульных, но не пьяных,

Я люблю отчаянных парней.

Я лежу в палате наркоманов,

Сколько я наслушался здесь в ней!

Кто-то гонит кубы себе в руку,

Кто-то ест даже крепкий вольфрам…

Добровольно принявшие муку,

Эта песня написана вам.

Про прыгуна в длину

Что случилось? Почему кричат?

И судья зачем-то завопил.

Просто восемь сорок результат,

Только за черту я заступил.

Ох, приходится до дна ее испить,

Чашу с ядом вместо кубка я беру.

Стоит только мне черту переступить,

Превращаюсь в человека-кенгуру.

Я стараюсь, как и все, на доску наступать,

Стою наказания любого:

На спартакиаде федерации опять

Прыгнул я, как школьник из Тамбова.

Что случилось? Почему кричат?

Почему мой тренер завопил?

Просто ровно восемь шестьдесят,

Только за черту я заступил.

Что же делать мне? Как быть? Кого винить,

Если мне черта совсем не по нутру?

Видно негру мне придется уступить

Этот титул человека-кенгуру.

Мне давали даже черный кофе на десерт,

Но, хоть был я собран и взволнован,

На спартакиаде всех народов СССР

За черту я заступаю снова.

Что случилось? Почему кричат?

Странно комментатор завопил.

Восемь девяносто, говорят,

Только за черту я заступил.

Порвалась у тренеров терпенья нить.

Так и есть — негр титул мой забрал.

Если б ту черту да к черту отменить,

Я б Америку догнал и перегнал.

Верю: мне наденут все же лавровый венец,

Я великий миг готовлю тайно.

Знаю я, наступит он, настанет, наконец:

Я толкнусь с доски, хотя б случайно.

Что случилось? Почему кричат?

Отчего соперник завопил?

9-70 Который раз подряд,

Только за черту я заступил.

Хоть летаю, как пушинка на ветру,

Я все время поражение терплю.

Нет, не быть мне человеком-кенгуру

— Знаю точно: я опять переступлю.

Я такой напасти не желаю и врагу,

Ухожу из спорта я без позы:

Прыгать, как положено, я, видно, не могу,

А как не положено — без пользы.

Про первые ряды

Была пора — я рвался в первый ряд,

И это все от недопониманья.

Но, с некоторых пор, сажусь назад:

Там, впереди — как в спину автомат

Тяжелый взгляд, недоброе дыханье.

Может сзади и не так красиво,

Но намного шире кругозор,

Больше и разбег, и перспектива,

И еще надежность и обзор.

Стволы глазищ числом до десяти,

Как дуло на мишень, но на живую.

Затылок мой от взглядов не спасти,

И сзади так удобно нанести

Обиду или рану ножевую.

Может сзади и не так красиво,

Но намного шире кругозор,

Больше и разбег, и перспектива,

И еще надежность и обзор.

Мне вреден первый ряд, и, говорят,

От мыслей этих я в ненастье ною.

Уж лучше, где темней: последний ряд,

Отсюда больше нет пути назад,

А за спиной стоит стена стеною.

Может сзади и не так красиво,

Но намного шире кругозор,

Больше и разбег, и перспектива,

И еще надежность и обзор.

И пусть хоть реки утекут воды,

Пусть будут в пух засалены перины,

До лысин, до седин, до бороды

Не выходите в первые ряды

И не стремитесь в примы-балерины.

Может сзади и не так красиво,

Но намного шире кругозор,

Больше и разбег, и перспектива,

И еще надежность и обзор.

Надежно сзади. Но бывают дни,

Я говорю себе, что выйду червой.

Не стоит вечно пребывать в тени,

С последним рядом долго не тяни,

А постепенно пробивайся в первый.

Может сзади и не так красиво

Но намного шире кругозор,

Больше и разбег и перспектива,

И еще надежность и обзор.

Песня бегуна на короткую дистанцию

Десять тысяч и всего один забег

Остался.

В это время наш Бескудников Олег

Зазнался.

Я, — говорит, — болен, бюллетеню, нету сил!

И сгинул.

Вот тогда наш тренер мне и предложил, —

Беги, мол.

Я ж на длинной на дистанции помру,

Не охну.

Пробегу всего от силы первый круг

И сдохну.

Но сурово эдак тренер мне

Мол, надо, Федя.

Главное дело, чтоб воля, говорит, была

К победе.

Воля волей, если сил невпроворот,

А я увлекся.

Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот,

И спекся.

Подвела меня (ведь я предупреждал)

Дыхалка.

Пробежал всего два круга и упал,

А жалко.

А наш тренер, экс- и вице-чемпион

Оруда,

Не пускать меня велел на стадион,

Иуда.

Ведь вчера еще мы брали с ним с тоски

По банке,

А сегодня он кричит: меняй коньки

На санки!

Жалко тренера, он парень неплохой,

Ну и бог с ним,

Я теперь ведь занимаюсь и борьбой

И боксом

Не имею я теперь на счет на свой

Сомнений.

Все вдруг стали очень вежливы со мной.

И тренер.

Банька

Протопи ты мне баньку, хозяюшка,

Раскалю я себя, распалю.

На полати у самого краюшка

Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности,

Ковш холодный — и все позади.

И наколка времен культа личности

Засинеет на левой груди.

Протопи ты мне баньку по-белому,

Я от белого свету отвык.

Угорю я, и мне угорелому

Пар горячий развяжет язык.

Сколько веры и лесу повалено,

Сколь изведано горя и трасс,

А на левой груди профиль Сталина,

А на правой — Маринка анфас.

Эх, за веру мою беззаветную

Сколько лет «отдыхал» я в «раю»!

Променял я на жизнь беспросветную

Несусветную глупость мою.

Протопи ты мне баньку по-белому

Я от белого свету отвык.