Книга 1. На рубеже двух столетий - [206]
(132) «Jardin d'acclimatation» — парижский зоологический сад с экзотическими животными.
(133) «Ecole des langues orientales vivantes» — «Школа живых восточных языков» в Париже.
(134) См.: ГиляровА. Н. Предсмертные мысли нашего века во Франции. — Вопросы философии и психологии, 1897, кн. 2 (37), с. 301–329, кн. 3 (38), с. 445–485, кн. 4 (39), с. 702–759. Статья представляет собой обзор новейших французских литературно-эстетических явлений и устремлений (Золя, Мопассан, Бодлер, Верлен и др.), в ней приводится в прозаическом переводе мистерия Вердена «Crimen Amoris» (кн. 4, с. 738–740).
(135) В автобиографических записях об июле — августе 1896 г. — иная оценка: «Прочитываю впервые здесь „Войну и мир“. Роман не производит особенно сильного впечатления» (Материал к биографии, л. 6).
(136) Цитата из пародийного стихотворения Козьмы Пруткова «Юнкер Шмидт» («Вянет лист. Проходит лето…», 1854; написано А. К. Толстым).
(137) «Serres chaudes» («Теплицы», 1889) — сборник стихов М. Метерлинка. Белый познакомился с ним в конце 1896 г.
(138) В автобиографических записях Белый относит начало своего «авторства» к осени 1895 г.: «Я начинаю тайно пописывать стихи (весьма убого)» (Материал к биографии, л. 5 об.).
(139) Ср. характеристику первых своих творческих опытов в письме Белого к Р. В. Иванову-Разумнику от 1–3 марта 1927 г.: «…в конце 1896 года я уже про себя пишу; помнится: какая-то несуразная поэма белыми стихами на тему «Крестоносцы», навеянная «Освобожденным Иерусалимом»; помнится: отрывок прозы для гимназического журнала, удививший товарищей «художественностью»; с 1897 года я уже, так сказать, перманентно пишу; энное количество стихов моих ужасно, безудержно декадентские; в этот период Вэрлен и Метерлинк — непроизвольные инспираторы моей беспомощной лирики; они — «дрожжи», а «тесто» дрожжей — Бальмонт и… представьте… Полонский, которым одно время я, Бог весть почему, увлекаюсь. (…) В эту эпоху я пишу неоконченную поэму под названием «Тристан» (5-стопный ямб). И какую-то ужасную философскую галиматью с претензией на Гете и на «Дон Жуана» Алексея Толстого; в поэме — духи цветов, ангелы, двойники. От всего осталось в памяти две невероятные строки:
(ЦГАЛИ, ф. 1782, оп. 1, ед. хр. 18).
(140) В цитированном автобиографическом письме к Иванову-Разумнику Белый приводит другой вариант текста своего «первого лирического произведения (кажется — 1896 год)»:
(141) «Из пещер и дебрей Индостана. Письма на родину» (М., 1883) — книга Е. П. Блаватской (опубликованная под псевдонимом Радда-Бай), содержащая путевые заметки, сведения о Теософическом обществе, об индийской культуре, религии, истории, о современном индийском бытовом и социальном укладе, разъясняющая основы буддизма и индуизма. Белый прочел книгу Блаватской осенью 1896 г.
(142) См.: Джонстон Вера. Отрывки из Упанишад. — Вопросы философии и психологии, 1896, кн. 31 (1), с. 1 — 34; «Тао-те-кинг» Лаоси. Перевод с китайского Д. П. Конисси. — Там ж е, 1894, кн. 23 (3), с. 380–408; «Средина и постоянство». Священная книга последователей Конфуция. Перевод с китайского с примечаниями Д. П. Конисси. — Там же, 1895, кн. 29 (4), с. 382–403. Ср. запись Белого о весне 1896 г.: «…производят потрясающее впечатление „Отрывки из Упанишад“ и „Тао“ Лао-дзы» (Материал к биографии, л. 5 об.).
(143) Приводим фрагмент этого текста:
…над «Вопросами философии» я. Перевод Веры Джонстон «Отрывки из Упанишад». Начинаю читать. (…)
Гляжу за окна: пролетает — ворона ли? С крыши на крышу слетает дымок, улетая: за крышу; понять, что такое рисуется перелетами клубов — нельзя. Так и слово: перелетает из строчек на душу, сквозь душу — куда? Видишь — вот, а понять, что рисуется тайнами слов — невозможно; душа передо мною моя — вся сквозная: разъятые шири пространства открываются в ней перелетами слов.
Отрываюсь от чтенья: ворона — ворона ли? Ах, другое какое-то все: непонятно, невидимо…
Видимо, слышимо — все, чего прежде не знал, что уставилось в душу:
— «Я — старое».
Было. Когда это было? Я тут начался; низлетал: из вот этой невнятицы. (…)
В «Упанишадах» я жил до рождения.
(Белый Андрей. Записки чудака, т. 2. М. — Берлин, 1922, с. 149–150).
(144) Каждая из четырех книг основного философского труда А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление» имеет эпиграфы, но ни один из них не восходит к упанишадам. Скорее всего, в сознании Белого произошла аберрация, и намечаемая им линия связи между Шопенгауэром и индийской философией подтверждалась эпиграфом не из упанишад, а из Шопенгауэра, — эпиграфом, который предпослала В. Джонстон своим «Отрывкам из Упанишад»: «Глубокие, самобытные, высокие мысли выступают с каждой страницы Упанишад навстречу нам… Это самый богатый и самый высокий предмет изучения в мире. Он был мне утешением в жизни и будет мне утешением в смерти». Шопенгауэр (Вопросы философии и психологии, 1896, кн. 31 (1), с. 1).
(145) В письме к Иванову-Разумнику от 1–3 марта 1927 г. Белый определяет вторую половину 1890-х гг. в своей биографии как «период выработки мировоззрения (…) эстетизм, символизм, буддизм, Шопенгауэр», «декадентство, пессимизм, буддизм» (ЦГАЛИ, ф. 1782, оп. 1, ед. хр. 18), Ср.: «…стал приоткрываться первый идеологический отрезок в тенденции забронировать выход во внешний мир: от Упанишад к Шопенгауэру — отрезок пути от 1896 года к весне 1897» (Почему я стал символистом, с. 24).
Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.
Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) – одна из ключевых фигур Серебряного века, оригинальный и влиятельный символист, создатель совершенной и непревзойденной по звучанию поэзии и автор оригинальной «орнаментальной» прозы, высшим достижением которой стал роман «Петербург», названный современниками не прозой, а «разъятой стихией». По словам Д.С.Лихачева, Петербург в романе – «не между Востоком и Западом, а Восток и Запад одновременно, т. е. весь мир. Так ставит проблему России Белый впервые в русской литературе».
Андрей Белый (1880–1934) — не только всемирно известный поэт и прозаик, но и оригинальный мыслитель, теоретик русского символизма. Книга включает наиболее значительные философские, культурологичекие и эстетические труды писателя.Рассчитана на всех интересующихся проблемами философии и культуры.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) – одна из ключевых фигур Серебряного века, оригинальный и влиятельный символист, создатель совершенной и непревзойденной по звучанию поэзии и автор оригинальной «орнаментальной» прозы, высшим достижением которой стал роман «Петербург», названный современниками не прозой, а «разъятой стихией». По словам Д.С.Лихачева, Петербург в романе – «не между Востоком и Западом, а Восток и Запад одновременно, т. е. весь мир. Так ставит проблему России Белый впервые в русской литературе».Помимо «Петербурга» в состав книги вошли стихотворения А.Белого из сборников «Золото в лазури», «Пепел» и поэма «Первое свидание».
Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания А.В. Лаврова.Тексты четырех «симфоний» Андрея Белого печатаются по их первым изданиям, с исправлением типографских погрешностей и в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации (но с сохранением специфических особенностей, отражающих индивидуальную авторскую манеру). Первые три «симфонии» были переизданы при жизни Белого, однако при этом их текст творческой авторской правке не подвергался; незначительные отличия по отношению к первым изданиям представляют собой в основном дополнительные опечатки и порчу текста.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.