Клюква со вкусом смерти - [34]

– Ну-ка, ну-ка! Давай их сюда, голубчиков! – Герасюк потёр ладони. – Ох, люблю поесть!

– Оно и видно, – подмигнул Поленников. – Не, это здорово, когда мужик в теле!

Так, переговариваясь и перешучиваясь, сели завтракать.

Позвонил Воронцов и доложил, что никаких изменений пока нет.

– Ну, что ж… Отсутствие результата – тоже результат, – Андрей Ефимович пообещал Косте, что позже зайдет, и продолжил чаепитие.

Кобяков едва опустошил свой стакан, как в кабинет робко вошла Галина Антоновна Шушкова.

– Степан Спиридонович, простите, что прерываю вас. Несчастье у нас! Вера пропала! – в голосе женщины зазвенели слёзы.

– Сцена вторая! Те же и… – Герасюк не договорил под укоризненным взглядом Дубовика.

– Как пропала? – Кобяков повернулся к Шушковой всем телом и замер со стаканом в руке.

– Вчера приехала из города, а до дома не дошла! Всю ночь с Тонечкой ждали её, так и не появилась. Ей на работу сегодня, а её нет! Как в воду канула! Что нам делать? – женщина уже не сдерживала слёз.

– Погоди реветь-то! – Кобяков растерянно топтался возле Галины Антоновны. – Может, зашла к кому? Вообще, что я говорю! – махнул он рукой.

– Если бы пошла к кому, сумку бы дома оставила. Она и колбасу в городе купила, Федор сказал, что целую авоську везла, говорит, чесноком пахло, – женщина от переживаний и смущения несколько раз повторила слова шофёра.

– Да, это другой вопрос… Если привезла такие покупки, то… – участковый замялся.

– А что, колбаса имеет принципиальное значение? – заинтересованно спросил Дубовик.

– А-а, надо знать Верку! У неё зимой снега не выпросишь, а тут колбасу мимо дома пронесла!.. – махнул рукой Кобяков.

– Это точно! – подтвердил Поленников. – Вера Антоновна у нас женщина прижимистая!

– Если не сказать больше, – Кобяков с досадой стукнул стаканом по столу. – Ну, давай разбираться, что ли? – он вопросительно посмотрел на Дубовика. – Я вам сейчас нужен?

– А я думаю, что нам тоже будет нелишним послушать… Как вас величать?

– Шушкова я, Галина Антоновна, сестра Веры Кокошкиной, – представилась женщина.

– Кокошкина… Это?.. – Дубовик повернулся к участковому.

– Да, Антонины мать, – подтвердил тот догадку подполковника.

– Ага, ну, что же вы стоите? Присаживайтесь, – Андрей Ефимович показал Галине Антоновне на стул напротив себя. – Надеюсь, вы не будете против нашего присутствия?

– Да я, честно сказать, ведь вчера утром-то Вере предлагала пойти к вам, – женщина опустила голову, вытирая платочком глаза.

– Вот как? Давайте-ка подробно, обо всем, желательно, с самого начала, – Дубовик многозначительно посмотрел на мужчин.

– Я же говорю: «Сцена вторая», или третья… – Герасюк обескуражено поджал губы.

– Мы вас слушаем, рассказывайте, – подполковник подался вперёд, облокотившись на стол, показывая тем самым свою готовность к разговору.

Галина Антоновна во всех подробностях рассказала о своей сестре, о её непонятных отлучках в город, о странной шкатулке.

– И всё-таки, почему вы предлагали ей идти к нам? – настойчиво спросил Дубовик.

– Понимаете, когда вчера утром я спросила её, был ли у них дома Степан Спиридонович, и рассказала, зачем они ходят по избам, я увидела, что Вера очень сильно испугалась, стала даже злой. Я ещё с прошлого года замечала, что в её поведении что-то изменилось, нет, даже ещё раньше. Дважды встречала её, идущей из леса с пустой корзинкой, вернее, там были то ягоды на дне, то грибов несколько штук. Спрошу, что так, она отмахнётся и всё. А однажды со смехом попыталась поковыряться в корзинке, дескать, не набрала ли чего ненужного, так она со злостью вырвала её и накричала на меня. Вот я и подумала, что не зря она вчера так испугалась, когда я заговорила о тропе к скиту, знала она что-то… – женщина едва сдерживала рыдания. – Не послушалась меня!..

– Значит, вы совершенно уверены, что она не могла ни к кому пойти после приезда и там задержаться?

– Это просто невозможно, – замотала головой Галина Антоновна.

– А в город не могла вернуться?

– Так домой всё одно зашла бы, авоську оставить, – с нервозностью сказала женщина. – Да и вечер уже был, кто б туда поехал? Нет, ну, что вы говорите? Зачем бы она туда вернулась?

– Но ведь вы даже не знаете, куда она ездила. Так?

– Не знаю. Совсем ничего не знаю!.. – Шушкова заплакала громко, навзрыд.

Кобяков бросился её успокаивать, Герасюк подал стакан воды.

– Простите, я понимаю ваше беспокойство, но постарайтесь взять себя в руки, – Дубовик поднялся. – Мы пойдём с вами. А вы, Степан Спиридонович, наверное, по домам? С опросами. Может быть, кто-то видел, куда Кокошкина пошла, минуя свой дом.

– Да-да, конечно! – кивнул Кобяков.

– Андрей Ефимович, может быть, мне подменить на день Воронцова? Пусть парень отдохнет, да и вам от него будет больше пользы, всё-таки он наделен полномочиями. А в больнице-то я уж разберусь, – предложил Поленников, Дубовик без заминки выразил своё согласие.

Бугай, увидев чужих, рванул цепь. Хрипло гавкая от давившего горло ошейника, пёс не поддавался ни на какие уговоры, забыв о своей старости. Не помогла даже кость, вынесенная из дома Антониной. Пришлось увести его за огороды.

Дубовик с Герасюком последовали во двор вслед за Шушковой.