Ключик на старт - [19]
Вдобавок всегда, если у тебя не клюет, рядом находится таскающий одну за одной. Ладно бы, мертвый сезон по всему водоему: у рыбы пост или голодовка с экологическими - очистить от загрязнения мокрые стихии! требованиями. То есть не только тебе тоскливо, у чужих удочек аналогичный нуль. В конце концов, и без ухи есть, чем закусить. Но если бы так. Куда там, обязательно найдется один рыбак, портящий всю коллективную малину.
В тот раз получился именно такая несправедливость. У Мошкина и Коки клевало в час по чайной ложке, ловилось еще реже, а рядом в камышах щупленький дедок то и дело выдергивал на свет божий карасей. Кока не мельтешил на своей лодке-резинке по акватории, тупо ждал счастья, намертво заякорившись. Мошкин гонялся за удачей с места на место. Забивался в камыши, выходил на чистую воду, искал глубину, вставал, где помельче. От перемены мест сумма улова не увеличивалась.
Вечером на берегу дедок обсмеял наживку наших рыбаков.
- Ваши червяки в воде шнурками висят. А тутошний карась падаль не уважает. Мои-то на крючке играют...
Черви у дедка были загляденье: свеженькие, как огурчик, красненькие, как роза, аппетитные и веселенькие - на месте не усидят. Тогда как у наших рыбарей они лежали в банке позавчерашней вермишелью.
По возвращении домой Мошкин облазил в поисках стоящей наживки все пустыри и окраины. И наткнулся на свалке на такую породу, что запел от радости, как геолог, открывший золотую жилу. Это были янычары. Тараканами разбегались из-под лопаты. Такая наживка на крючке плясать будет. Чуть зазеваешься, гвоздями вонзались в землю, уходили на недосягаемую глубину.
- Теперь весь карась наш! - доложил Мошкин Коке.
Кока заехал за Мошкиным в половине пятого утра. Друга у подъезда не просматривалось. На призывный сигнал он возбужденно высунулся из форточки, шепотом прокричал что-то нечленораздельное и скрылся. Выскочил из подъезда минут через пятнадцать. Как из переделки. Куртка в один рукав надета, взлохмаченный, рубаха полузастегнута.
- Ты че? - спросил Кока.
- А, - махнул рукой Мошкин.
Ночка перед путиной выдалась, как на передовой. Подготовил снасти, собрал рюкзак, наконец, в первом часу лег и только заснул - страшный крик. Ну, убивают как минимум. Причем отрывая голову от тела. Орала теща. Мошкин сунул руку под кровать: времена такие - того и жди, вломятся непрошеные гости с большой дороги. Для встречи с ними держал под рукой топор. Вбегает с ним на кухню, там теща перед раскрытым холодильником рот еще шире раскрыла орет, будто режут. Как увидела Мошкина в трусищах и с занесенным топором, сразу замолчала и - кувырк в обморок. Подумала: по ее душу зятек.
Мошкин глядь в холодильник, и причина душераздирающего тещиного крика разом прояснилась. По всему холодильнику ползали черви. Мошкин их полную пол-литровую банку накосил на свалке, в два слоя марлей обвязал горловину, пусть дышат, и поставил, чтобы не раскисли, в холодильник. Эти сарацины пробили марлю, как паутинку, и расползлись по всему прохладному пространству. Ладно бы по стенкам. Они были в супе, масле, каше... Теща на ночь вставную челюсть опускала в чашку с водой и прятала в холодильник от мушек и других перелетных тварей. Тут поднялась чайку с пряничком попить от бессонницы, а в чашке с протезными зубами черви резвятся. Возопишь благим матом...
На истошный вой и стук тещи об пол вбежала супруга, Мошкин едва вместе с червями, рыбалкой и "своей дурью" не полетел вприпрыжку в темную ночь. Кое-как собрал наживку под крики в два горла, как ругаться - теща оклемалась, закрыл полиэтиленовой крышкой и поставил в коридоре.
По звонку будильника первым делом побежал посмотреть, не задохнулись красавцы? Банка была пустой. Черви нашли щелку в крышке и разбежались по коридору. Половину Мошкин собрал, вторая осталась осваивать квартиру. На радостную встречу с женой-рыбачкой после путины рассчитывать не приходилось.
- Хватит и столько, - хохотал Кока. - Можно разрывать на несколько частей. Эти живчики и в кускообразном состоянии будут на крючке плясать. Остальные Тамарка на следующую рыбалку соберет.
- Не надо про Тамарку, - взмолился Мошкин, - настроение и без нее как у повешенного.
На озере оно в неповешенную сторону не изменилось. Клева не было вообще. Сказать, черви притомились от ночных бдений по холодильнику и коридору, - ничего подобного. Их было не удержать, насаживая на крючок. А рыба не брала. И опять не по причине всеобщей сытости или перехода на лечебное голодание. Неподалеку тот же дедок тягал карасиков в свое удовольствие.
Вечером сошлись на бережке. Дедок ведро рыбы набузовал, а нашим рыбакам уху можно было варить только из комаров.
- Покажите-ка червячков, - попросил дедок и закричал, увидев наживку. Да вы что? От таких терминаторов не то, что карась, щука пятый угол искать будет! Зверюги! На них по трезвянке даже человеку смотреть страшно!
Век живи - век репу чеши на загадки природы.
Друзья за бутылку водки купили у дедка полведра карасей. Кока свою долю "улова" великодушно уступил Мошкину, ведь тому предстояло дома выстоять скандал по поводу не поехавших на рыбалку червей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Чудес на свете много, их все не перечесть». Большая часть этой книги посвящена «чудесам» нашей нескучной жизни: НЛО, экстрасенсам, «народным» целителям, «истинным» вероучениям, выборам.Рассказы Сергея Прокопьева просты и одновременно по-чеховски мудры. Вместе с писателем мы весело смеёмся над нелепицами нашей жизни, над незадачливыми персонажами, которые всё время попадают в какую-либо историю. Но за смешными бытовыми эпизодами можно увидеть мятущуюся человеческую душу, задуматься над смыслом человеческой жизни, над смыслом нашей эпохи.
К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются. Таков смех у большинства современных эстрадных юмористов. Проза Сергея Прокопьева тоже вызывает улыбки и смех, но здесь смех — удивление, смех — восхищение, смех — грусть. Автор любит своих героев и никогда не позволит над ними насмешки.
К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться… От щекотки тоже смеются.