Ключик на старт - [12]

Шрифт
Интервал

"Нет уж, нет уж, - заявила, - валяться на аэропортовских лавках не буду!"

Отпустить ее на ночевку Мошкин мог только с пакетом, следовательно - с собой, секреты ни в чьи руки, даже вооруженные, передавать не положено. А куда везти их охранницу ночевать? Это еще не Москва с гостиницей в Филях...

- Поедемте к нам в общежитие, - глядя на мучения командира, предложила красотка, - соседка сегодня на дежурстве...

Мошкина бросило в жар:

- Разве у вас нет вахты? - спросил, сдерживая распространение жара в окружающее пространство.

- Есть, но по пожарной лестнице залезете на второй этаж, а там через окно.

Мошкина бросило в холод. Он представил, как с секретным пакетом на груди его застукивают лезущим в окно общежития бойцов ВОХР, где все сдвинуты на неукоснительном выполнении режимных требований. Позор! И прощай родное предприятие.

От этой перспективы Мошкин отказался.

- Тогда думай, Чапай, думай! - гонористо сказала боец ВОХР. - Я здесь спать не обязана.

А где обязана? Домой ее везти Мошкин думать боялся. Тамарка у него такая: на улице взгляд на чужой женщине задержишь - получишь скандал. И вдруг заявиться ночью с красоткой! Про пакеты, секреты и пистолеты рассказать не успеешь - полетишь с лестницы вместе с ними.

Ничего умнеe не сообразил, как везти наседающую на него с ночлегом на простынях охранницу к теще, которая была крайне удивлена, открыв в половине двенадцатого ночи зятю с красоткой.

- Так и так, - объяснил зять пиковую ситуацию, - выручайте, мама.

"Мама" принялась в уме решать вариацию знаменитой задачи о перевозке через реку волка, козы и капусты. В данном случае надо было решить, как оградить ночью зятя от этой бесстыжей козы из ВОХР. Тещу было не свернуть с убеждения: все мужичье - волки на счет чужих женщин, все время в лес с ними норовят. А эта ВОХР так и стрижет зятя глазами. Поэтому стелить им надо строго в разных углах. Жила теща в малосемейке. И настолько "мало", что жилой площади было раз два и обчелся, и столько же - нежилой. Коридор - абы дверь открыть, в кухне тоже вдвоем не разойтись. Как ни крути, разные углы в этих хоромах были впритык. Впору зятя с собой на диван укладывать. Дак не поймет. Пришлось уступить ему мягкий диван. Козе и себе постелила на полу.

Наконец, улеглись. Теща начала засыпать, как вдруг вспомнила цыганку, нагадавшую когда-то смерть от человека с ружьем. Вся личная жизнь через это была наперекосяк. Муж, зятя родной тесть, первые десять лет супружества в тире ни разу не стрельнул и вдруг хронически заразился охотой. Хоть зима, хоть осень, аж трясется, дай пострелять в какую-нибудь летящую или скачущую тварь. Удержу на его страсть не стало. А легко ли жить, когда над кроватью висит

ружье, в голове сидит "смерть от человека с ружьем", а сам человек под боком? В один момент взорвалась, шарахнула двустволку об пол - только щепки от приклада полетели...

После чего "человек с ружьем" из головы вышел, а муж - из дома. Безвозвратно...

Поначалу, увидев пистолет, который коза сунула под подушку, теща не придала этому значение, а потом сквозь сон ударило: коза-ВОХР тоже человек, и пистолет до смерти может застрелить. Удружил зятек.

Теща, ворочаясь с боку на бок, прощалась с жизнью. А что? Пулю в лоб коза ей засадит, чтоб не мешала греховодить с зятем...

Ну уж, нет! Теща протянула руку и аккуратно пистолет извлекла. И с оружием под своей подушкой сладко уснула.

Зато ВОХР-боец щекой через подушку обнаружила пропажу и, проснувшись, обомлела, вспомнив статью Уголовного кодекса о потере оружия. Может, инженер пошутил?

Следующей в эту нервную ночь проснулась теща и тоже обомлела. Почти голая коза, лишь лоскуток белеет на заднице, склонилась над зятем и жарко шепчет: "Владимир Петрович..."

- Ни с места! - закричала разъяренная развратом теща. Молниеносно левой-правой включила торшер и выхватила пистолет. - Стоять!

Коза нырнула от пуль под одеяло к Мошкину, к самой стенке.

А пуля возьми и вылети. Горячо чиркнув по плечу Мошкина, она ушла во чрево дивана.

- За что? - умирающим шепотом спросил Мошкин.

Теща перепугано выронила пистолет, упала зятю на грудь, заголосила:

- Ой, доченька, что я наделала?!

Коза-ВОХР отбросила одеяло, перепрыгнула через Мошкина с рыдающей на его груди тещей, схватила пистолет и выскочила из квартиры.

Мошкин отбросил рыдающую тещу, схватил пакет и, следуя инструкции о неразлучности секретов с пистолетом, выскочил за охранницей. Теща распахнула окно: пакет в трусах догонял пистолет в бюстгальтере.

- Вова! Прости! - теща бросила зятю брюки в теплую ночь.

- Бог простит, - поднял голову бомж, спавший на лавочке. - Вот ночка: то стреляют, то орут! Ни сна, ни покоя... Закрой окно, - закричал на тещу, дует!

- Сам дурак! - сказала теща, но просьбу выполнила.

ДЕТЕКТИВ С ПЕТУХОМ

Кока больно упал со стула, когда Ия Графодатская переступила порог отдела. Он поднял глаза, посмотрел и грохнулся затылком об пол. При этом стул под Кокой рассыпался.

Возможно, появление новой сотрудницы и падение Коки события вовсе не связанные между собой. Тем более, который день Кока планировал произвести ремонт стула. Однако имеет право на жизнь другая версия. Графодатская своей наружностью поразила Коку в самое сердце. Оно в ответ сделало такой выброс крови, такой качок, что волна гидравлического удара достигла стула, последний, ввиду хлипкости сочленений, не выдержал динамической нагрузки и развалился.


Еще от автора Сергей Прокопьев
Клизмой по профессионализму

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Отелло с кочергой

«Чудес на свете много, их все не перечесть». Большая часть этой книги посвящена «чудесам» нашей нескучной жизни: НЛО, экстрасенсам, «народным» целителям, «истинным» вероучениям, выборам.Рассказы Сергея Прокопьева просты и одновременно по-чеховски мудры. Вместе с писателем мы весело смеёмся над нелепицами нашей жизни, над незадачливыми персонажами, которые всё время попадают в какую-либо историю. Но за смешными бытовыми эпизодами можно увидеть мятущуюся человеческую душу, задуматься над смыслом человеческой жизни, над смыслом нашей эпохи.


Ёксель-моксель

К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются.


Швейцария на полкровати

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ларек «Пузырек»

Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются. Таков смех у большинства современных эстрадных юмористов. Проза Сергея Прокопьева тоже вызывает улыбки и смех, но здесь смех — удивление, смех — восхищение, смех — грусть. Автор любит своих героев и никогда не позволит над ними насмешки.


Сорок бочек арестантов

К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться… От щекотки тоже смеются.