Ключи от неба - [2]

Мои мысли-скакуны прервал странный звук. Он пришел сверху, из яркой синевы неба, и был похож на звук лопнувшей многократно покрышки. Очень большой покрышки. Я поднял глаза и последняя игриво-лирическая мысль которая посетила меня сегодня была«…а небо то, прям как в мультике про Симпсонов. Ярко белые облачка на голубом фоне!..»

Но знакомая музыкальная заставка в голове так и не прозвучала потому, что с неба, стремительно увеличиваясь в размерах, падал самолет…

Здоровенный такой! Казалось, он летит прямо на нас. Краем глаза я заметил, что вокруг прекратилось всякое движенье. Оранжевые жилетки джамшутов замерли. С небес, нарастая, катился вой, переходящий в визг. В миг, когда туша самолета ушла за деревья, я понял значение слова «обрушиться». Промзону снесло. Облако жидкого огня растеклось по аллее, почти докатившись до проспекта. Мы все бросились на землю, хотя обломки падали далеко за пределами двора. Хотя до нас не докатилось и намека на ударную волну… Ну, возможно просто нечем было? А то б конфуз…

Я подхватился на ноги и побежал к Валерке. Но тот уже вставал.

— Ну не хехга себе… — неуклюже пародируя галустяновского бородача, сказал он.

— Хамстер! — сдерживаясь, зашипел я. — Там люди были…

— Да понял я… — Помрачнел Валера и вытащив мобилу запикал сенсором. — Черт! Связи нет!

Я вытащил свой «Самсунг».

— И у меня…

В это время с разных сторон докатились тяжелые удары. Издалека. Настойчиво так… Над Бицевским парком встали дымные столбы. Джамшуты бросились к машине и стали выдергивать из нее сумки и чемоданы с явными клептоманско-мародерскими намерениями. Заорав страшными голосами, мы бросились на спасение добра.

Валера выдернул из под куртки страшного размера нож-наваху и, размахивая ей как Тарзан, загнал среднеазиатов в угол кузова. Из подъезда выскочил брательник.

— Макс! — Заорал он мне. — Бля буду, по нам херачат ракетами…

— Хорош гнать!

— Точно ракеты — к гадалке не ходить, подтвердил Валерка. — Пока не накрыло, укрываться надо!

— Хамстер! За руль! Равшаны! Прыгай в кузов, кто хочет жить! Валера — по газам к метро!

Наплевав на брошенные вещи и технику, все сноровисто погрузились в кузов, и, резко дав по газам, зилок помчался к метро.

— Вовка, что в сумках?

— Еда из Ашана, затарился вчера… В черной сумке «ИЖ»-27, патронов штук пятьдесят, приспособы для чистки и релодинга.

— Негусто. У меня с собой «Оса» и патронов восемь. У Валерки Сайга 12к — я точно знаю! И без патронов он ее не носит.

Понятно. Ну, Валера собирался ставить прицел, поэтому в результате вооружен гладкостволом. Вовка вообще переезжал — все с собой. Один я как фоска в сносе с травматой. И это при том, что дома у меня стволов, как у Валеры велосипедов. Ну хоть документы у всех есть…

Так, нагруженные сумками, выскочили из грузовика и, спотыкаясь, ломанулись в подземку…

Глава 2 С волками жить — как лошадь пить

Костёр не согревал. Он, конечно, давал убогий свет и обжигал ладони, но пробить своим теплом мрак подземелья не мог. Топлива было немного — и мы, сидевшие у огня, зябко кутались в одеяла. Но чудом вырванная из цепких лапок Вовки, который самоутвердился на должности нашего кладовщика, бутылка дешевого виски сделала своё дело. Напряжение и нервозность последних дней ослабло. А Валера все говорил и говорил. Почему-то старательно копируя героев сериала Ликвидация.

— Я, конечно, Вас уважаю, но тьфу Вам под ноги… Ядерные бомбы. Ха! Если б сразу запустили ядерние бомбы, то на всё метро было бы не больше, я повторюсь, не больше бы тридцати тысяч человеков. Это если бы эти потсы не попали б по Москве. Они бы сразу закрыли гермозатворы и никого сюда бы не пустили кроме тех, кто уже имел счастье сюда насыпаться. А началось все с простого обмена любезностями. Но банальным тротиловым эквивалентом. Высокоточным и не совсем. Ми вам, а ви-таки нам — и я хрен знает с кого все началось. Но! Больше-таки десяти, мать их так, суток мы лазали туда и, я не побоюсь этого слова, обратно. Все тащили под бомбами всё, что могли ухватить. Таки ходят упорные слухи, что братва из «Аргуса» спустила под землю даже зенитки. И все-все-все, как у Винни-пуха, делали свой гешефт. Кто конечно не был полный идиёт!….

— Особенно Вы лазили, Соломон. Я дико извиняюсь, но либо Вы хорошо прячите свои ништяки, либо Вы и есть этот самый идиёт… — Поддел я Валерку.

— От Соломона слышу! Ты кого Соломоном назвал? За Соломона ответишь!!! — Выпалил скороговоркой Хамстер и, надувшись, замолчал. Это была игра на публику — у костра сидели не только свои. А ништяки… Они, конечно, были, хотя их могло быть и побольше…

Когда мы проскочили в метро, укрывшись от бомбёжки, и оказались на станции, мы увидели странную, но толковую суету. Работники метрополитена, слаженно матерясь и раздвигая толпу, вскрывали в полу неприметные лючки и монтировали на них питьевые фонтанчики и туалеты. Поезда были загнаны в тоннели так, что из каждой тоннельной арки выглядывала только морда вагона. Двери их были открыты и охранялись полицией, которая пропускала в вагоны только женщин с детьми. С перрона через рельсы были перекинуты мостки, которые вели в различные, довольно объемные помещения, проходы в которые раньше скрывали аляпистые барельефы. Сейчас эти дверцы-барельефы, изображающие что-то космическое, были откинуты на неприметных петлях, и народ, с удивлением оглядываясь по сторонам, проходил в неведомый мир ранее неизвестной подземки. Все манипуляции персонала станции управлялись по громкой связи, но было видно, что эти действия были если и не отточены до автоматизма, то уж точно производились не впервые. В центре зала собирали военнослужащих и народ призывного возраста. Не ожидая ничего хорошего от таких сборов, мы, тем не менее, подошли.