Дворецкий шагнул в круг и быстро поменял положение стрелок на трех циферблатах.
— Быстрее, внутрь, пока часы не начали бить!
Он выскочил обратно в тот же момент, как Листок шагнула в круг. Мгновение спустя часы начали бить, все одновременно, и очертания комнаты замерцали. У девочки закружилась голова, все вокруг стало туманным и нечетким, а потом ее еще и затошнило, когда белая пелена окутала стены, пол и потолок. Очень скоро она перестала видеть что-либо, кроме сплошной белизны.
Она уже думала, что сейчас закричит, или ее вырвет — или и то, и другое, — как вдруг что-то изменилось, и Листок увидела перед собой нечто вроде коридора, обрамленного ярким сиянием, но в середине более тусклого.
Листок побрела по коридору, держась за живот. Она полностью потеряла ориентацию, но белый свет подталкивал ее сзади и с боков. Она не слышала ни своего дыхания, ни шагов — ничего.
Затем звук внезапно вернулся — грохочущий рев, словно от ветра в ушах, но он быстро утих и исчез. А затем пропал и белый свет. Листок, все еще почти ничего не различая, сделала несколько шагов по твердому полу, споткнулась и рухнула, перекатившись на спину. Только через некоторое время до нее дошло, что белые огни, на которые она смотрит — лампы дневного света на бледно-голубом потолке.
Девочка приподнялась и огляделась. Больничный коридор. Больница Восточного района — знакомая сине-коричневая цветовая схема. В коридоре было пусто, но дверей по обеим сторонам хватало.
А над дверями в конце коридора висели часы. Согласно им, сейчас было десять минут первого, и Листок занервничала, поскольку только что, когда она смотрела сверху на Мальчика-без-кожи, часы там показывали всего 10:25. Если сейчас все еще четверг, значит, потеряно лишь чуть больше полутора часов, но все-таки…
Она встала, вытерла рот тыльной стороной ладони и попробовала открыть ближайшие комнаты. Все они оказались кладовыми, а это обозначало, что она находится на одном из нижних, закрытых этажей больницы. А значит, первой задачей для девочки было выбраться отсюда, пока ее не нашла местная охрана и не заставила объяснять, что она здесь делает и как сюда попала.
Несколько минут спустя, оставив позади визжащую сигнализацию на двери, Листок приехала на лифте в приемный зал карантинного отделения. Вот только там очень многое изменилось с момента ее отбытия. Тогда зал был полон людьми, пришедшими навестить своих родственников: пострадавших от сонного мора еще держали там на случай, если болезнь вернется. Теперь же помещение опустело, на все стулья кто-то нацепил пластиковые чехлы, а в воздухе стоял сильный запах какого-то средства для дезинфекции. И что для Листок было еще хуже — вместо двух обычных охранников на входе в закрытую зону стояло четверо, а с ними — с полдюжины полицейских в полной биозащитной форме и пара солдат в камуфляжных биокостюмах.
Прежде чем она успела шагнуть назад в лифт, все они ее заметили.
— Стой на месте, не приближайся, — громыхнул один из больничных охранников. — Весь этаж объявлен К-зоной! Как ты сюда попала?
— Просто приехала на лифте, — ответила Листок, стараясь казаться как можно младше и глупее.
— Его должны были отключить внизу, — проворчал охранник. — Иди обратно и спускайся на первый этаж.
— Я же ничего здесь не подхвачу, нет? — спросила Листок.
— Спускайся вниз!
Листок зашла обратно в лифт и нажала на кнопку. Определенно что-то тут изменилось за то время, что ее не было. То, что весь карантинный этаж отрезали от внешнего мира, уже нехорошо. Но ведь сонный мор закончился…
Двери лифта открылись на первом этаже. Листок вышла и тут же попала в полную неразбериху. Повсюду были люди, они заполняли вестибюль, коридоры и залы ожидания. Большинство из них вроде бы составляли работники больницы, а не посетители, и насколько могла видеть Листок, тут не было ни одного пациента.
Она пробиралась через толпу, обдумывая, что делать дальше. Первым делом нужно было выяснить, какой сегодня день и что происходит. Затем понять, как пробраться на бельевой склад, где Мальчик-без-кожи предположительно спрятал карман Артура. Затем выбраться из больницы, найти манифестацию Дома — Артур сто лет назад говорил, что та была возле его дома, несколькими кварталами ближе к центру…
А попасть туда будет нелегко, осознала Листок, посмотрев на двери главного входа. Они были заперты и заклеены желто-черными ленточками биологической угрозы. На окнах Листок увидела плакаты, где даже с расстояния смогла прочитать слова "Крейтоновский акт" — официальное обоснование, по которому правительство имело право объявить карантинную зону и стрелять на поражение по любому, кто попытается ее покинуть.
За окнами, на больничной парковке, стояло четыре или пять бронетранспортеров и множество солдат в биозащитной форме. Между ними сновали ярко-оранжевые фигуры с флюоресцирующими буквами ФАБ на спинах: Федеральное Агентство Биоконтроля.
Листок огляделась по сторонам, ища знакомые лица. Поначалу она никого не узнавала, но затем заметила одного из санитаров, с которым разговаривала, когда Эдда и остальных ее родных первый раз забрали в больницу. Санитар сидел, прислонившись к стене, и устало отхлебывал кофе. Двое коллег дремали по сторонам от него, свесив головы на грудь; их стаканчики с кофе стояли прямо на полу, рядом с недоеденными сэндвичами.