Ключ - [10]
Но если это и победа, то в ней пока мало смысла.
Стоило Катрине закрыть глаза, и она видела израненное и окровавленное тело своего отца, Оскара де ла Круза, лежащее на полу склада при аэропорте. Большую часть своей долгой жизни он провел, скрываясь от посланцев Цитадели, — после того как сумел вырваться за пределы ее стен и инсценировать свою гибель в окопах Первой мировой войны. И все же в конце концов они его настигли. Отец спас ей жизнь, накрыв своим телом гранату, брошенную темным посланцем Цитадели и предназначавшуюся Катрине и Габриелю.
От Оскара она впервые услышала о Цитадели, ее зловещей истории и тех тайнах, что хранил монастырь. Он же научил ее еще в детстве распознавать смысл пророческих символов, вырезанных в камне. Мрачные истории рассказывал любящий отец своей голубоглазой дочурке, а позднее она сама рассказывала их Габриелю — мать передавала знания по наследству сыну.
«А когда все это минет, — неизменно повторял ей Оскар, — когда будет исправлено зло, совершенное в давние времена, тогда я покажу тебе дорогу дальше».
Катрина часто задумывалась, на какое сокровенное знание он намекал. Теперь она уж никогда этого не узнает.
Власть Посвященных свергнута, но в борьбе с ними погибла вся ее семья — сначала муж, потом отец. Кто следующий? Габриель томится в тюрьме, находясь во власти таких инстанций, которым она привыкла не доверять. И сама она видела священника, который бдит у дверей палаты, — очередного посланца той самой Церкви, что отняла у нее уже почти все.
«Я покажу тебе дорогу дальше», — говорил ей отец. Но теперь его нет в живых, он погиб прямо перед тем, как победило дело всей его жизни, а сама Катрина не видела той дороги, которая, возможно, дала бы ей надежду, помогла бы спасти ее саму, Лив и Габриеля от опасности, в которой они оказались.
5
Рим. Ватикан
Клементи выскочил из кабинета со всем проворством, на какое было способно его грузное тело.
— Когда они приехали? — спросил он на ходу. Черный саккос развевался за спиной, словно крылья.
— Минут пять назад, — ответил Шнайдер, старавшийся не отставать от начальника.
— И где они сейчас?
— Их проводили в крипту, в зал заседаний. А я, как только узнал, бросился к вам.
Клементи торопливо прошел мимо двух швейцарских гвардейцев, надеясь, что его святейшество не выйдет сию минуту из своих апартаментов и не станет интересоваться, куда это так спешит его кардинал. Государственному секретарю приходилось много работать непосредственно с Папой — и в прямом, и в переносном смысле, — обсуждая вопросы политики Ватикана и принося на подпись наиболее важные бумаги. Но в той папке, которую он сейчас нес в руке, не было ничего, что требовало бы папской подписи или печати. Его святейшество вообще не имел понятия ни о ее содержимом, ни о том, ради чего столь старательно работал над этими бумагами кардинал Клементи.
Дойдя до конца коридора, он стремительно шагнул в дверь — на лестницу, которой пользовались только в случаях чрезвычайных, не терпящих ни малейшего отлагательства.
— Известно, кто именно из «группы» приехал сюда?
— Нет, — ответил Шнайдер. — Гвардеец не мог сказать мне точно, а я не стал настаивать. Мне показалось, что лучше не прояснять некоторых деталей.
Клементи молча кивнул и стал спускаться по темной лестнице, гадая, что может ожидать его под конец этого неурочного вызова.
«Группой» Клементи называл эту троицу, пытаясь представить их как нечто единое, чтобы с помощью такого мысленного трюка как бы уравнять силы: он один против кого-то одного. Но трюк не помогал: слишком могущественные и заметные это были люди, чтобы пытаться слить их в единое целое. Как ни старайся, они оставались все такими же обособленными и могучими, как и в то время, когда он впервые установил с ними связь и изложил свой замысел. Он встречался с «группой» очень редко, всегда в глубокой тайне — настолько щекотливым был характер их совместного предприятия. Учитывая масштаб тех персон, о которых шла речь, провести любую встречу, состыковавшись во времени и пространстве, вообще значило сотворить небольшое чудо. Очередная встреча намечалась не раньше чем через месяц, и все же один из них (или даже не один) был сейчас здесь, без всякого предварительного уведомления. И объяснить это можно было только единственной причиной.
— Речь пойдет не иначе как о ситуации в Руне, — заключил Клементи, дойдя до неприметной стальной двери в стене лестничной площадки первого этажа.
Он приложил пухлую руку к стеклянной панели рядом с дверью, кардинальский золотой перстень звякнул о стекло. Узкая полоска света пробежала по ладони, отбросила слабые колеблющиеся тени на лицо Клементи, отражавшееся в отполированной стали. Кардинал отвернулся, ибо терпеть не мог свою внешность: пухлое круглое лицо, обрамленное кудрями (некогда пшеничными, теперь уже седыми), из-за чего он походил на херувима-переростка. В двери что-то глухо щелкнуло, и Клементи толчком плеча распахнул ее, спеша скрыться в темноте, подальше от своего отражения.
Бетонные стены узкого туннеля, в котором по мере продвижения кардинала вспыхивали и гасли неоновые лампы, сменились каменными — из Папского дворца он перешел в нижний этаж приземистой башни, возведенной рядом с дворцом в пятнадцатом веке. Примерно через десять шагов кардинал уперся во вторую дверь, за которой открылась небольшая комната без окон, где почти все пространство занимали полки и ящики с документами.
В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…
На холме возле города с говорящим названием Искупление собралась толпа, чтобы впервые за многие годы похоронить на старом кладбище местного жителя. Скорбный ритуал внезапно прерван – поблизости с оглушительным грохотом падает самолет, валит черный дым. А через некоторое время возле места катастрофы обнаружен странный мужчина – высокий, беловолосый, в костюме, но босой.Он ничего не знает о городке, затерявшемся в аризонской пустыне, не помнит своего прошлого, не представляет будущего. Загадочный альбинос уверен только в одном: его долг – спасти человека.Того самого, который уже лежит в свежей могиле на вершине холма.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.