Ключ от бездны - [73]

 - Мне сегодня еще служить в храме, - с озабоченным видом проговорил тот, - да и пора уже, пожалуй! Заглянул к тебе, радостью поделиться, теперь пойду, дела…

 Ксархс посмотрел на него захмелевшими глазами и добродушно улыбнулся:

 - Ступай, я буду пить за твоё здоровье!

 Кляня себя в душе, Кхорх покинул дом царя Улхура, торопливо направившись на шестой уровень, желая хоть на ком-нибудь сорвать клокотавшую в душе злобу.

* * *

 Коридоры, ведущие к тюрьме Сидмаса, были перекрыты надежными люками, чтобы марлоги не могли добраться до узника и тех, кто охранял его.

 Первосвященник и на этот раз не взял с собой охранника, собираясь быть осторожнее. Освещая себе дорогу факелом, он обдумывал, что скажет мхару, уже приняв решение отправиться в новый поход. Сидмас должен знать, что на его землю придет беда! Пусть знает, что судьба его – пережить Маакор и молиться богам, лики которых сокроются в тени забвения. Пусть дни его, лишенные света, покроются непроглядным мраком безнадежности! Тогда Кхорх будет спать спокойно и знать, что никогда больше не посмеют мхары отнять у него жизнь.

 - Сидмас, - позвал первосвященник тихо, заглядывая за решетку в зловонную нору врага, - я хочу сообщить тебе славную новость. Мы так давно не беседовали с тобой по душам! Сидмас!

 В глубине комнатушки послышалось шуршание и легкий стон.

 - Я, как всегда, принес тебе гостинчик, слышишь? – Кхорх тихо засмеялся и развернул платок, в который украдкой от Ксархса уложил несколько трюфелей и крохотный кусочек мяса. – Это с пира, посвященного моему наследнику, друг мой.

 Из темноты выдвинулось нечто бледное и снова скрылось в густой тени. На этот раз голодающий не захотел взять еду. Но пришедший к нему был так захвачен собственными переживаниями, что не придал этому значения.

 - Да, Сидмас! – сердце первосвященника забилось быстрее. Сейчас он испытывал небывалый восторг и не находил слов, чтобы выразить его, и смертельно ранить ненавистного мхара. – Моя любимая ждет ребенка. Ты удивлен? Да, я тоже поддался этому чувству – странному, забирающему всё, но дающему неизмеримо больше! И теперь счастлив! Счастлив, как никто другой, наверное. Почему, спросишь ты? Потому что думал, что такого, как я никто никогда не полюбит! Но Лидэя – чистая душа, подаренная мне за муки, что претерпел я прежде, лишенный всего того, что было у других, у таких, как ты, выросших без страха, никем не гонимых, никем не презираемых. Она пришла ко мне сама, в час страшного отчаяния! И сразу принесла удачу!

 Ты знаешь племена рабисов, друг мой? Нет? О, это дикари – безобразные, настырные и очень сильные! И они никак не хотели пропустить мои войска к Хэм-Аибу. Что им до него? Я так и не понял.

 Но Лидэя, крылатый светлый дух, открыла мне тайную тропу, и мы прошли по ней, чтобы нанести решающий удар. Я поклялся тогда, слышишь, поклялся именем Арахна, что сохраню пленнице жизнь, если предо мной распахнуться гефрекские врата.

 Я одержал победу, Сидмас, хотя казалось, что боги не желают её! И в ту же ночь впервые признался женщине в любви! Смертной женщине…

 И вот теперь она скоро подарит мне наследника! Что? Тебе никогда не понять, что может чувствовать будущий отец? Никогда, да ты прав. Поверь мне, это необычайные ощущения! Я как будто поднялся сейчас над городом Мертвых, став бессмертным! Да, друг мой, а род Ва-Лерагов оборвется на пленнике Улхура. Ведь даже возлюбленная его скоро произведет на свет марлога, истинного сына Арахна, – Кхорх улыбнулся выжидательно, отступив для безопасности, но за решеткой стояла равнодушная тишина. Он нахмурился. – Друг мой, неужели ты так ослаб, что участь Наэлы больше не тревожит тебя? Или рассудок твой не выдержал всего пережитого? – разочарованно произнес он. – Мне очень жаль, поверь. Ведь тогда ты никогда уже не узнаешь, что скоро дети Арахна выберутся на свободу и направятся в леса Арбоша, чтобы устрашились воинственные корнуоты, и на одного союзника у мхаров стало меньше.

 Что, ты снова молчишь? Ты не веришь, что марлоги способны покорить детей леса? Напрасно! Это не люди – демоны, рожденные земными женщинами, и даже сейчас число их превышает любое войско удельного князька Арбоша.

 Что? Антавия вступиться за Маакор? Нет, Сидмас. Участь северного королевства предрешена. Антигусы всегда были слабы, они привыкли любые конфликты решать миром. Я предложу им мир. И сам сяду в Дэнгоре – граде поднебесном. А потом…

 Потом на землю гордых мхаров двинутся войска, которым не будет числа! И запылают их города, и пойдут сотни их в плен в Улхур, самые красивые из мхарок сойдут в Колодец, чтобы насытить страсть моего Отца. Сидмас! Я превращу Маакор в провинцию Улхура, и мне будут завидовать самые могущественные владыки земли! Сидмас! – Тишина была ему ответом. Что-то зловещее показалась в ней первосвященнику. – Стража! Да что происходит? – он сам направился в маленькую комнату в конце коридора и с раздражением толкнул деревянную дверь.

 Внутри воняло потом и перебродившим вином. Над убогим столом горело два факела, валялся стул. А прямо на полу, густо храпя, спал охранник.