Ключ Неба - [9]

– Да, – произносит он. – В-в-в-вы все умрете. Ань выплевывает фальшивый зуб. В нем был яд. Аню понадобилось несколько лет, чтобы приобрести иммунитет. Зуб со звоном ударяется о металлический пол. Слышно, как в наушнике Чарли кто-то кричит. Спустя две секунды срабатывает сигнализация, от ее воя вибрирует металлическое брюхо корабля. Свет гаснет. Поблескивает только аварийный маячок.

Комната покачивается и скрипит. Покачивается и скрипит.

Я на корабле.

Я на корабле и должен отсюда выбраться.

Будущее – игра.

Время – одно из правил.

Маккавей Адлай, Байцахан

Эфиопия, Аддис-Абеба, отель «Тизезе»

– Это я, – произносит в незаметный беспроводной микрофон Маккавей Адлай, игрок восьмой Линии. Он говорит на языке, который знают всего 10 человек в мире. – Kalla bhajat niboot scree. Эти слова невозможно перевести. Они стары, как сам этот мир, но женщина, к которой они обращены, все понимает.

– Kalla bhajat niboot scree, – слышится ее ответ. Подтверждение личности собеседника.

– Твой телефон не прослушивается? – спрашивает затем она.

– Думаю, что нет. Плевать. Конец так близок.

– Другие могут найти тебя.

– К черту их всех. К тому же, – Маккавей крепче сжимает пальцы вокруг лежащей в кармане стеклянной сферы, – я их замечу, если что. Послушай, Екатерина, – Маккавей обращался к матери по имени всегда, даже когда был совсем мальчишкой, – мне кое-что нужно.

– Что угодно, Игрок мой.

– Мне нужна рука. Механическая. Титановая. Неважно, с кожей или без.

– Бионическая?

– Если ее можно быстро собрать.

– Зависит от тяжести раны. Пойму, когда ее увижу.

– Где? И скоро ли?

Екатерина обдумывает его вопрос.

– В Берлине. Через два дня. Завтра пришлю сообщение с адресом.

– Хорошо. Слушай внимательно. Эта рука не для меня.

– Понятно.

– Она не для меня, и в нее нужно кое-что встроить. Спрятать.

– Понятно.

– Я пришлю спецификации и коды по зашифрованному ботнету M-N-V восемь-девять.

– Понятно. – Повтори.

– M-N-V восемь-девять.

– Они будут у тебя через двадцать секунд после окончания разговора. Файл под названием «колкость кизила».

– Ясно.

– Увидимся в Берлине.

– Да, сын мой, мой Игрок. Kalla bhajat niboot scree.

– Kalla bhajat niboot scree.

Маккавей вешает трубку. Запускает скрытое приложение на телефоне, вводит пароль, нажимает кнопку «Отправить». «Колкость кизила» скоро достигнет адресата. Перевернув телефон, он вытаскивает из него аккумулятор и бросает в урну в холле отеля напротив стойки консьержа. Выйдя на улицу, направляется к сувенирному магазину напротив и разламывает зажатый в руках аппарат пополам. В магазинчике есть холодильник с газировкой. Открыв дверцу, Маккавей чувствует, как мороз кусает лицо. Глубокий вдох наполняет легкие холодным воздухом. Это приятное чувство.

Протянув руку в глубь холодильника, чтобы достать пару банок колы, он избавляется от остатков телефона. Обломки падают куда-то за полки.

Маккавей платит за колу и возвращается в свой номер. Байцахан сидит на краю дивана в их полулюксе: спина прямая, глаза закрыты. По бинту, которым обмотана его культя, расползлись пятна крови. Уцелевшая рука сжата в кулак.

Маккавей запирает дверь.

– Я принес тебе колу.

– Не люблю колу.

– Естественно.

– Жалайр любил колу.

«Лучше бы я Играл бок о бок с ним», – думает Маккавей. Газировка тихо шипит в открытой банке, когда он делает глоток.

Пузырьки газа покалывают язык и горло. Вкусно.

– Мы отправляемся в Берлин, Байц.

Байцахан открывает глаза – глубокие, темные, карие – и смотрит на Маккавея с удивлением.

– Нет такого ветра, что забросил бы меня туда, брат.

– Есть.

– Нет. Мы должны убить аксумита.

– Нет, не должны.

– Должны.

Маккавей достает сферу из кармана.

– Нет необходимости. Хиляль и так почти что труп. Он никуда не денется. К тому же его Линия будет ждать атаки и охранять его. Возвращаться туда сейчас – самоубийство. Лучше выждать. Может, он умрет без нашей помощи.

– Тогда кто должен погибнуть? Хараппанка? Ее смерть стала бы возмездием за Бата и Болда.

Маккавей подходит ближе и легонько бьет Байцахана по обрубку руки. Маккавей знает, что это больно, но Байцахан только сжимает зубы.

– Она слишком далеко, Байц. Другие гораздо ближе – те, у кого есть Ключ Земли. Те, кто Играет по правилам. Помнишь, что показала нам сфера?

– Да. Тот каменный круг. И то, как девчонка, Сара, забирает первый ключ. Да… Ты прав.

«Кажется, он таким образом просит прощения», – понимает Маккавей.

– Мы должны отправиться за ними, – снова кивает Байцахан. – Рад, что ты со мной согласен. Но сначала твоя рука. Ее нужно исправить.

– Я не хочу ничего исправлять. В этом нет необходимости.

Маккавей качает головой.

– Хочешь снова взять в руки лук? Управлять лошадью и при этом управляться с мечом? Придушить хараппанку не одной рукой, а двумя?

Байцахан склоняет голову.

– Теперь это невозможно.

– Слышал когда-нибудь о бионических протезах? О разумных механизмах?

Байцахан хмурит брови.

– Честное слово, ты и твоя Линия словно вышли из глухого прошлого. Теперь слушай: я предлагаю отрастить тебе новую руку. В некотором смысле. Руку, которая будет лучше, чем твоя настоящая.

Байцахан поднимает культю.

– И где творят такое колдовство?

– В Берлине. Через два дня, – ухмыляется Маккавей.