Ключ Хирама. Фараоны, масоны и открытие тайных свитков Иисуса - [114]

Свиток “Небесный Иерусалим”

Крис рылся в загромождавших его кабинет книгах, разыскивая технический справочник, когда его внимание привлекла одна иллюстрация. В ней было что-то очень знакомое, от чего по спине бежали мурашки. Это была репродукция гравюры “Небесный Иерусалим”, относящейся примерно к 1200 г. н.э.; в подписи указывалось, что сама гравюра хранится в библиотеке Гентского университета (Бельгия). Чем больше Крис смотрел на репродукцию, тем больше видел. На ней был изображен восстановленный Иерусалим, но восстановленный отнюдь не фантазией художника; то была аллегорическая картина, полная огромного смысла для посвященных. (См. иллюстрации 21, 22 и 23 - вклейка между стр. 178 и 179).

Стилизованно изображенный город имел двенадцать башен: одну главную, поднимавшуюся к небесам; две основных, возвышавшихся над центральными колоннами; три меньших башни с собственными колоннами и шесть башен на заднем плане. Башни, вздымавшиеся над двумя главными колоннами, поддерживали изогнутую арку и главную Небесную башню; у шпиля каждой из этих двух башен было четко написано по-латыни “Jacob” - то есть Иаков! Эта потрясающая находка подтверждала наше интуитивное предположение о том, что после смерти Иисуса именно Иаков стал воплощением колонн “мишпат” и “цедек” одновременно. Он объединил в себе царственную и духовную колонны и стал таким же единым мессией, каким впервые стал его старший брат.

Подтверждение роли Иакова имело колоссальное значение, однако надо признаться, что внимание Криса приковали отнюдь не надписи у шпилей, а безошибочно узнаваемые родные мотивы: три масонских наугольника и циркуля!

Крис, которому не терпелось как можно больше узнать о фантастической рукописи, тут же связался с доктором Мартином де Рё, заведующим отделом рукописей и редких книг библиотеки Гентского университета, и тот сообщил ему сведения, которые не оставляли ни малейшего сомнения, что мы и в самом деле нашли копию одного из свитков, зарытых церковью Иакова и найденного тамплиерами.

От информации, представленной доктором де Рё, захватывало дух; она угодила прямо в яблочко! Хотя судьба оригинала рукописи неизвестна, но брешь в нашем исследовании была заполнена. После знакомства с историей свитка “Небесный Иерусалим” мозаика сложилась полностью.

Примерно в 1119 г. Гуго де Пейн и его маленький отряд археологов-любителей обнаружил под развалинами храма Ирода склеп и нашел в нем тайные свитки Кумранской общины, написанные либо по-гречески, либо по-арамейски, либо на обоих этих языках. Впрочем, будь они написаны по-французски, это ничего бы не изменило, потому что рыцари были совершенно неграмотны. Однако это не мешало им быть очень умными людьми. Они знали, что нашли нечто чрезвычайно важное - возможно, священные реликвии - и решили отдать перевести их человеку, заслуживавшему доверия. Девятка долго прикидывала, кто бы мог разобрать эти странные письмена и в то же время не разгласить их тайну и не помешать дальнейшим поискам. Нашел решение Жоффруа де Сент-Омер, второй человек по значимости после Гуго де Пейна. Жоффруа знал старого священника по имени Ламбер, отставного учителя школы при церкви Пресвятой Девы в Сент-Омере, самого мудрого и знающего человека, которого можно себе представить: он много лет посвятил составлению энциклопедии человеческого знания.

Жоффруа де Сент-Омер отобрал несколько свитков и пустился в дальнее путешествие на родину. Как и ожидалось, Ламбер понял многое из прочитанного. Наверно, старик прыгал от радости, когда под конец жизни увидел столь диковинные документы. Он и в самом деле скоро умер (в 1121 г.), к сожалению, так и не успев закончить свою энциклопедию. (Private correspondence with the librarian of Ghent University).

На сегодняшний день самый знаменитый труд Ламбера из Сент-Омера представляет собой наспех сделанную копию с гравюры, изображавшей небесный Иерусалим. Из копии явствует, что обе главные колонны небесного Иерусалима называются “Иаков” и что основателем его, по-видимому, является Иоанн Креститель. Однако в этом “христианском” документе нет ни одного упоминания о Христе. Рисунок очень необычный, и мы считаем, что он мог появиться на свет только из одного места: склепов храма Ирода. Его символика является типично масонской; кроме того, она подтверждает, что Иаков был обеими колоннами назореев!

Видно, что копию Ламбер делал в страшной спешке, словно у него было очень мало времени на эту работу. Можно представить себе, что Ламбер попросил в награду за перевод и объяснение содержания рукописи позволить ему скопировать свиток, однако рыцарю не терпелось поскорее вернуться в Святую Землю. Почерк переписчика хранит следы чрезвычайной спешки; обилие ошибок доказывает, что копиист ужасно торопился.

Изображенные на данной гравюре масонские наугольники и циркули более чем на пятьсот лет опережают время, когда эти символы получили официальное признание. Однако гораздо важнее другое: строительные символы имеют здесь самодовлеющее значение. Ошибиться в этом невозможно, поскольку никакой видимой причины для появления на гравюре “наугольников” нет. Это неопровержимо доказывает, что данная символика широко использовалась Иерусалимской церковью. В своей копии Ламбер указывает имена всех двенадцати колонн мистического Города по-латыни; около шпилей двух из них написано “Иаков”, а над аркой, которую поддерживают эти колонны, значится “Сион” (то есть Израиль). Мы считаем, что это двойное использование имени Иакова позволяет датировать создание рукописи периодом в девятнадцать лет, которые прошли от распятия Христа до побивания камнями Иакова.