Ключ-город - [95]
На праздник вознесения, перед вечером, Шеин пришел в палаты к архиепископу Сергию. Владыко вышел в сени встретить гостя. За Шеиным вошли князь Горчаков и голова Чихачев, все трое в доспехах, как будто вот к бою. У архиепископа заныло под вздохом. Ночью приходили к нему дворяне Ондрей Тютчев и Игнатий Казаринов, просили сговорить воеводу не лить христианскую кровь, сдать город королю. Владыко, выслушав дворян, жалобным голосом сказал: «Рад бы сговорить, да ведаете сами, что дал воевода Михайло зарок — тех, кто про сдачу слово молвит, на зубцах вешать». Когда увидел Шеина, перетрусил не на шутку. «Что, как боярин Михайло про ночные речи сведал!»
Архиепископ крикнул служкам, чтобы собрали на стол оттрапезовать с гостями. Шеин махнул рукой:
— Не пиры пировать, владыко, к тебе пришли, а о делах ратных толковать.
Пошли в гостиную палату. Гости громыхнули доспехами, сели. Пальбы и всякого ратного шума владыко Сергий страшился больше смерти. От железного лязга по спине поползли мурашки.
— Опять литва к городу приступает, что в ратное, бояре, обрядились?
Шеин отстегнул тяжелый палаш, положил на лавку.
— Того, владыко, каждый час ждать надо. К королю новые пушки привезли. Панам не терпится город взять.
Сидел владыко Сергий перед гостями, сухой, щуплый, лицо как у воробья, всего благолепия — снежная до пояса борода да высоченный клобук на голове. Юля глазами, несмело выговорил:
— А если по-доброму с королем сговориться, бояре? Король сулился веру греческую и обычаи стародавние не трогать.
Шеин так посмотрел на владыку, что тот поперхнулся. Стукнул по столу ладонью. Железное наручье звякнуло:
— О том, владыко, не заикайся! — Тихо: — Не чаял, что ты присоветуешь короля в город пустить!
Владыко съежился, невнятно забормотал:
— Господа ради, худого не думай, боярин Михайло. Я по простоте сердца молвил.
Шеин встал; сутулясь, точно тяжелые бармицы[20] давили плечи, прошелся по палате.
— Отец мой при царе Иване защищал город Сокол от короля Батура. А как биться не под силу с литвою стало, — сам бочки с порохом в башне запалил. — Выпрямился. — Чуешь, владыко? Войдет литва в город, — и я по-отцовому учиню. Да не один я, все посадские и черные мужики против короля стоять до смерти готовы.
Остановился. Стоял посреди горницы. Под железным надглазием шишака желтовато горели глаза.
— А пришли мы к тебе, владыко, за таким делом: не сегодня-завтра приступит король к городу большим приступом. Ратных людей на стенах и башнях против того, как в осаду садились, совсем мало осталось. Войдет литва с немцами в город, в башнях держаться станет немочно. Велю я на тот случай ратным людям собираться на Соборную гору к Богородице. Завтра укажу на горе вал насыпать и частокол городить. Сядем в осаде на горе. Биться будем до последнего. Пороховую казну велю в погребе под собором сложить. Служилые и посадские люди, у кого золото, серебро и узорочье есть, пускай в твои палаты сносят да келарю под роспись отдают.
Шеин взял с лавки палаш, шагнул к двери, за ним Чихачев. На пороге воевода обернулся:
— Благослови, владыко.
Владыко, не снимая клобука, как принимал гостей, так и просидел на лавке, пока не ударили к вечерне. Пришел дьякон и служки, стали обряжать архиепископа идти править службу. Владыко вышел на крыльцо. Мимо мужики катили к собору тяжелые бочки. Владыко Сергий вздохнул:
— Свят, свят, свят, господи. Пороховую казну под господний храм.
20
Ляпунов велел вместо заморенного конька дать Михайле другого. Конь попался резвый. Хотя по дорогам еще не просохла грязь, через пять дней Лисица уже был под Смоленском. В пути несколько раз попадались ему рыскавшие по дорогам рейтары. Михайло объезжал их стороной. Близ Смоленска он отдал коня скрывавшимся в лесу мужикам, сам пошел пешком к королевским таборам. Не доходя Духова монастыря, его остановили двое кнехтов. Топорща рыжие усы, залопотали что-то, фыркали, тыкали пальцами на мушкеты. Знаками показали, чтобы шел вперед, сами зашагали позади.
Пришли к монастырю. В воротах пахнуло пивным духом. На монастырском дворе полно было кнехтов. Были они большею частью без доспехов, в кургузых кафтанах, и кто в желтых, кто в алых штанах пузырем. Одни толпились перед пивными бочками, другие сидели кружком у барабанов, играли в кости. У каменной стены Михайло увидел густо размалеванных баб и нескольких кнехтов, оравших песни. Женщины одеты были не по-русски, платье узкое, на груди голо, мясистые, трещали что-то по-сорочьи. Михайло подумал, что, должно быть, и веселых женок немцы навезли с собой вместе со всякой ратной приправой.
Из монастырской трапезной вышел грузный немец в кожаном кафтане и зеленой шляпе с пером. К нему кнехты толчками и направили Михайлу. Немец открыл широкую пасть, сказал что-то солдатам сердитым голосом. Кнехты потянули с Лисицы армяк, ощупали со всех сторон его одежду. Подошел еще один, остроносый поляк в желтом кунтуше. Брезгливо оттопыривая губу сказал большеротому по-немецки:
— Господин ротмейстер! Готов поклясться, что ваши солдаты вряд ли смогут найти в карманах этого грязного мужика хоть бы один грош. Они напрасно вели его в лагерь, так как могли приколоть его там, где захватили.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 1–2 и 101–102). Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
Практически неизвестные современному читателю романы Владимира Аристова «Скоморохи» и «Ключ-город» описывают события, происходившие в XV — начале XVI веков. Уже в прошлом Куликово поле, но еще обескровливают русские земли татарские набеги и княжеская междуусобица. Мучительно тяжело и долго складывается русское государство.Смутное время. Предательство бояр, любовь к Родине и героизм простолюдинов. Двадцать месяцев не могло взять польско-литовское войско построенную зодчим Федором Коневым смоленскую крепость…Художник А.
Исторические повести "Мститель" (1880), "Борьба Виллу" (1890) и "Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты" (1893) занимают центральное место в творчестве Эдуарда Борнхёэ (1862–1923) — видного представителя эстонской литературы конца XIX века.Действие в первых двух произведениях развертывается в 1343 году, когда вспыхнуло мощное восстание эстонских крестьян против немецких феодалов, вошедшее в историю под названием "Восстания в Юрьеву ночь".События, описанные в третьем произведении, происходят во второй половине XVI столетия, в дни Ливонской войны, в ходе которой под ударами русских войск, поддержанных эстонскими крестьянами, рухнуло Орденское государство рыцарей-крестоносцев в Прибалтике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Путь слез» перенесет вас в XIII век – мрачную эпоху Крестового похода детей, – когда более 50 000 подростков из Германии и Франции, подстрекаемых духовенством, отправились в Святой Город, чтобы отвоевать Гроб Господень. Автор, Дэвид Бейкер, мастерски соединив художественный вымысел и историческую правду, написал великолепный роман о жизни небольшого отряда крестоносцев во главе с отважным предводителем Вилом, его братом Карлом и сестрой Марией.Реализм и захватывающий сюжет этой истории возвратит читателя в глубину веков, и расскажет о вере, устремленной в вечность и противостоящей натиску невероятных трудностей.
Со свойственным ему неоспоримым талантом рассказчика в этой книге Радзинский повествует о нескольких встречах с покойным господином Моцартом и о любовных сумасбродствах Казановы.
В последние дни гражданской войны дезертировавший с фронта Инман решает пробираться домой, в городок Холодная Гора, к своей невесте. История любви на фоне войны за независимость. Снятый по роману фильм Энтони Мингеллы номинировался на «Оскара».
В работе над "Знаменитыми преступлениями" Дюма использовал подлинные документы - материалы следствия, письма, хроники, показания свидетелей тех или иных событий... В 1676 году казнью преступницы завершилось потрясшее всю Францию дело знаменитой отравительницы маркизы де Бренвилье.