Ключ-город - [58]
Федор отодвинул кубок:
— Торговые люди и бояре в тревоге, каждый день ожидают смуты.
Лекарь кивнул сизым подбородком:
— Богатые люди опасаются, что чернь, которой именующий себя царевичем Димитрием потворствует, бросится грабить их дома. Это весьма вероятно, ибо бояре и богатые купцы своими действиями довели бедняков до крайнего раздражения. В Москве они сделали это неслыханным угнетением и притеснением подвластных. Передают, что в Комарицкой волости воеводы, начальствовавшие над царским войском, желая навести ужас на крестьян, чинили ужасные разорения и убийства. Я слышал рассказы об этих делах от военных, вернувшихся с поля битвы, и у меня на голове шевелились волосы. — Шак притронулся пальцем к лысому черепу. — Воеводы подозревали, что все жители Комарицкой волости желают передаться тому, кого царь Борис именовал обманщиком и расстригой. Они казнили крестьян жестокими казнями, бесчестили женщин и отдавали в рабство девушек. Они так мучили русских людей, как могли делать это только самые лютые враги; и эти несчастные, не видя для себя никакого спасения, кинулись к тому, кто называет себя русским царевичем и который обещает облегчить их жизнь.
Шак поднес чарку к губам.
— Никому точно неизвестно, кто он, называющий себя Димитрием. Но его милостивое обращение с жителями Комарицкой волости и других мест, где он проходил со своими войсками, обличает в нем или большую хитрость, или весьма здоровый ум. Но помощь, которую оказали поляки этому царевичу, должна принести польскому королю и панам чистый доход. — Шак оглянулся на дверь. — Как я слышал в государевом дворце, когда еще жив был царь Борис, искатель престола дал королю Сигизмунду обещание — в случае благополучного исхода задуманного предприятия вернуть польской короне принадлежащие Московскому государству окраинные земли и город Смоленск, а также способствовать введению в русском государстве католического исповедования веры. Об этом извещали царя Бориса, как о совершенно достоверном деле, находившиеся в Кракове шпионы.
Федор тяжело поднялся. Гнев застилал глаза, как тогда в Смоленске, когда Крыштоф вытряхивал перед ним звенящие червонцы. Смахнул со стола серебряный корчик. Посудина полетела на пол, заливая половик малиновым медом.
— Смоленск отдать Литве!
Повел на лекаря бешеными глазами, дышал с хрипом. Мартин Шак откинулся назад, пытливо вглядывался в лицо мастера.
— Я допустил большую ошибку, передав вам то, о чем слышал в царском дворце. Вам горестно узнать, что город, который вы строили, может перейти к враждебному народу. О, я понимаю вас. Но это только слухи, и я прошу вас, господин архитектор, не считать их вполне достоверными.
В столовую хоромину вбежал запыхавшийся Фролка, дворовый парень, скороговоркой выговорил:
— Хозяин! Царицу да царя Федора, да царевну Оксинью бояре за приставы отдали! А Шуйских да Бельских холопы дома Годуновых зорят!
Лекарь взял трость, стал прощаться.
8
Когда ушел Шак, Федор принялся ходить из угла в угол по горнице. В доме тихо, только тикают на поставце часы. Под тиканье часов хорошо думалось.
Прошло три с половиною года после того, как, окончив постройку каменного города в Смоленске, вернулся Федор Конь в Москву. Годунов был доволен мастером. Федора допустили к государевой руке, царь оказался щедрее, чем мастер ожидал: пожаловал Коня шубой и деньгами. Почета ради записали в торговые люди, тягла и пошлин с мастера велено было не брать, именовали не Конем, а Коневым. Не только московские торговые люди, но кое-кто из гостиной сотни не прочь были теперь породниться с мастером. Одни подсылали к Федору свах, другие зазывали на пирог, за чаркой обиняком заводили речь: пора-де мастеру взять в дом честную жену. Скоро Федор женился на Софье, дочери купчины Архипова. Архиповы держали в торговых рядах три лавки и амбар, торговали овчинами и кожевенным товаром. Старик Архипов был вхож в палаты к самому князю Шуйскому.
Федор зажил с женой в новых хоромах у Белого города. За последние годы мастер погрузнел, потускнели глаза, обильная в льняную бороду вкралась седина.
Федор ставил церкви, редко — каменные палаты заказчикам из бояр. С тех пор, как породнился он с Архиповыми, латынщиком и бездомовником никто его не называл. На второй год родила Софья двух близнецов-девочек, на третий — сына. Рождению сына Федор радовался, ходил веселый, спорилась работа. Думал о том, как, вырастив сына, обучит его искусству палатного и городового строения. Младенец, прожив два месяца, умер. Федор постарел еще больше. Несколько дней не показывался у недавно заложенного храма, Нерукотворного спаса, где деловые мужики выводили стены.
Подошел к полке, постоял, пальцем провел по пыльным книжным корешкам. К книгам давно не прикасался. Нашел сложенный вчетверо лист — чертеж неведомого города. Встряхнул бумагу, в нос полетела пыль. Усмехнулся. Не разворачивая, бросил чертеж обратно. Никогда не строить Федору Коневу города, о котором мечтал, просиживая ночи над чертежом. Выстроил в Москве Белый город да город в Смоленске, да церквей каменных и палат боярам немало. Про Смоленск царь Борис не один раз говорил: «Поставил я город красоты неизреченной — Смоленск. И есть Смоленск ожерелье жемчужное Русии». Князь Трубецкой, вернувшийся со смоленского воеводства, как-то ответил: «Истина, великий государь. Стены смоленские — будто ожерелье жемчужное на сытой боярыне, да зело страшусь, чтоб в том ожерелье не завелись литовские вши».
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 1–2 и 101–102). Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
Практически неизвестные современному читателю романы Владимира Аристова «Скоморохи» и «Ключ-город» описывают события, происходившие в XV — начале XVI веков. Уже в прошлом Куликово поле, но еще обескровливают русские земли татарские набеги и княжеская междуусобица. Мучительно тяжело и долго складывается русское государство.Смутное время. Предательство бояр, любовь к Родине и героизм простолюдинов. Двадцать месяцев не могло взять польско-литовское войско построенную зодчим Федором Коневым смоленскую крепость…Художник А.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.