Клыки Асуры - [8]

Поддавшись внезапному порыву, Ган замер. Замер на мгновение, чтобы в следующий миг уже снова продолжить путь. Никакие каверзы хитрых жрецов не остановят его. Почитатели Асуры умелые и коварные. Однако простым внушением мастера воровства нельзя остановить.

Даже если бы многоликий Кфурус снизошел бы сейчас в храм со своим воинством, Ган не отступил. Ведь медитация брахманов — обычная практика, так что даже пришествие воинственного слуги великих богов могло оказаться простой иллюзией, не более чем картинкой, показанной жрецами незваному гостю.

Словно видя бесполезность своих притязаний, неведомая сила отступила. Рассеялась, растаяла…

Ее место заняло другая сила, бездушная и слепая. Будто жрецы, стерегшие таинственную ценность по ту сторону двери, в одно мгновение превратились в единое сплоченное оружие, способное покарать любого неприятеля по воле самого храма. Само строение, точно гигантский каменный еж, выставило защитные колючки — только не наружу, а внутрь, стремясь проткнуть ими своего врага.

Тандар-убийца чувствовал, как потоки невидимой энергии вьются от пола к потолку, закручиваясь тугими кольцами. Знаток магии, он мог определить, что Святые Хранители готовились нанести упреждающий удар, чтобы растереть в порошок своего единственного — но пока еще невидимого — противника.

А он уже близко к священным покоям. Так близко, что может вызвать помрачение ума не только последователей тайного культа, но и самого великого Асуры.

В следующие мгновения, вновь свернувшиеся в цепь скорых событий, Ган понял, что его спасение в скорости. Время — его козырь, его надежда и защита. Добраться до Рубиновой Палаты, пока жрецы не отыскали его своим мысленным взором! Нанести удар, расправиться с врагами, забрать священный артефакт и скрыться. Только так можно выбраться из западни, — иначе паутина вскоре стянется, и он окажется во власти магии этого древнего места. А это, само собой, означает полный провал.

Ганглери рванулся вперед — впрочем, он был не настолько опрометчив, чтобы оставить пленника позади себя. Резкий толчок в спину заставил Бануна повысить скорость как минимум вдесятеро. Вдвоем они преодолели за один рывок почти двадцать футов.

Словно в протест их скорому приближению к темной сокровищнице, плиты пола скорбно зашелестели, по их каменным телам пробежала мелкая дрожь. Сумасшествие лязгающей лихорадки не спало ни через миг, ни через десять мгновений. Наоборот, храм совершил еще несколько судорожных спазмов, прокатившихся по его коридорам пищевода, от которых у Безликого Демона клацнули зубы.

Вперед! Туда, где воля невидимых жрецов раскручивает вихри неподвластной пониманию силы. Туда, где отчаянно сопротивляются наступлению неизбежного хранители тайного культа.

Плиты под ногами вздрогнули — на этот раз необычайно сильно, так что их древние холодные тела расчертили тонкие змейки трещин. Новый толчок из-под земли раскрошил серые квадраты и разметал по воздуху острые осколки.

Ганглери толкнул своего пленника к двери.

— Отпирай! — приказал он.

Вендиец дрогнул, но приказ выполнил — трясущаяся рука нашарила заветный ключ, тяжко скрипнул замок, створки двери разъехались в стороны, и перед грабителями открылся вход в Рубиновую Палату.

— Ты идешь первым!

Банун сделал шаг.

… И умер.

Из спины жреца торчал каменный наконечник копья, пробивший служителя храма насквозь. Две многорукие статуи, охранявшие вход, ожили и атаковали дерзких разбойников. Почитатель великого бога стал первой жертвой каменных защитников святилища.

— Проклятье Асуры…! — перед тем, как умереть хрипло прошептал Банун, давясь собственной кровью. Его пугала не столько смерть, сколько знание того, что его могущественный покровитель, которого он предал, хоть и не по своей воли, все-таки подверг его справедливой каре. В глазах брахмана, в которых уже начал затухать огонек жизни, застыла тень ужаса. Еще мгновение — и он свалился на пол, парализованный и оцепеневший, и последняя искра жизни оставила его тело.

Паррак не стал терять время. Задумайся он хоть на миг, и он бы разделил горькую участь почитателя Асуры. Когда твоя жизнь висит на волоске, который кажется тоньше той лунной нити, коими Атали расшивает свое звездное покрывало, предаваться размышлениям не лучший выход. Ты сможешь подумать над этим потом, когда заветный предмет будет в твоих руках, когда от проклятого храма тебя будет отделять целая пропасть лиг, но не в те краткие моменты, когда все окружение так и дышит ненавистью, где каждый дюйм пространства пропитан мерзким смрадом желания погубить тебя. Когда в твое тело направлены вражеские копья и мечи, готовые вот-вот вонзиться и разорвать твое сердце, время действовать, отдав разум во власть выработанных рефлексов.

Копье прошло мимо правого бока Ганглери. Каменный меч рассек воздух где-то в полфута над его головой. Бездушный охранник размахнулся верхней рукой и ударил Гана дубиной, которая поразила не самого убийцу, но стену за его спиной.

Храм внезапно затих, выбросив в пространство звон тишины. Другая статуя, убившая Бануна, сделала шаг в сторону Тандара-убийцы, наступив на распростертое тело брахмана. Краем уха Ган услышал, как хрустнули кости под тяжелой ступней. Кинжал здесь не поможет. Поразить врагов таким тонким лезвием — все равно, что пытаться проткнуть иглой прочные доспехи.