Клык и коготь - [9]
– Это было бы безумием, – сказал Эйван. – С учетом обстоятельств я бы рискнул, будь я раза в два длиннее. В своих дальних планах наш отец на это надеялся, благословение его костям, но не протянул достаточно долго. Я вам говорил, ничего не выйдет.
– Но тебе достались бы слабаки, – отважилась Эйнар. – Ты бы мог расти.
– Во владениях такого размера не так много слабаков. Вы бы хотели, чтобы я вел себя как Досточтимый Монагол – пикировал с небес на каждого новорожденного драгонета, крепкого или слабого, утверждая, что семья не прокормит столько? Не подобает благородному дракону так себя вести. В этом нет нужды. Однако, когда я думаю о том, что сделал Даверак, я готов спалить его дотла.
Обе сестры восприняли эти слова как пустую угрозу, потому что знали, что еще много лет огня у брата не будет. Серебряные глаза Эйнар наполнились слезами – так любил говорить их отец. Даже у Бона Агорнина такие угрозы чаще оставались только словом, а не делом, однако, когда слезы разлетелись с крутящихся глаз, она смогла, хоть и не без труда, различить подпалину в кукурузном поле, где отец сжег непокорного фермера пять или шесть лет назад.
– Хотя вот что я тебе скажу, – заговорил Эйван, громко хлопнув крыльями. – Я бы мог вызвать его в суд.
– В суд? – в изумлении переспросила Эйнар. – Это же, наверное, ужасно дорого.
– Ты сама сказала, что нам досталось золото, – сказал Эйван. – Право на нашей стороне. У меня есть письмо отца, в котором ясно заявлено, что мы трое делим то, что осталось. Можно заставить Сиятельного Даверака…
– Сделать что? – прервала его Сел. – Он не может отдать нам то, что взял, и как он сможет возместить убытки? Где он возьмет тело взрослого дракона, чтобы вернуть нам? Вряд ли он совершил такое преступление, за которое они его казнят, если даже мы захотим, чтобы наша сестра овдовела, а ее дети осиротели.
– Тела казненных распределяет суд, и они не причитаются жертвам в качестве возмещения убытков, как в нашем случае, – объяснил Эйван, слегка отрываясь от поверхности земли от возбуждения. – Даверака они не казнят, конечно нет, но они вырвут из его глотки золота и отдадут нам одного из осужденных преступников. Если решат в нашу пользу, конечно. Даверак заплатит, мы не можем проиграть.
– Сколько это может стоить? – спросила Селендра, шлепком возвращая брата на землю. – Ты сам сказал, что золота не так много. Наших долей едва ли хватит на приданое мне и Эйнар, если только мы не захотим выйти за богатых драконов. У тебя есть на что жить, и даже жить неплохо, а у нас, дракониц, – нет. Это золото и мы сами – вот и всё, что у нас есть. Я бы предпочла плоти золото, если на то пошло.
– Судиться дорого, это правда, но это не будет дороже, чем стоит моя доля, – сказал немного смущенный Эйван, снова устраиваясь на уступе. Он уже скопил сколько-то золота, которое мог добавить к своему наследству. – Я и не думал просить вас вносить ваши доли.
То, что он сказал о золоте, которое в Ириете достается легче, чем плоть дракона, было правдой, – но последнее утверждение было вежливым вымыслом. Он уже посчитал, что суд обойдется им в сумму всех трех долей наследства. Однако, сидя на знакомом уступе с двумя своими прекрасными сестрами, он знал, что ни в коей мере не хотел бы лишить их всяких надежд на будущее.
– Может, сначала будет лучше просто вежливо попросить его о компенсации? – спросила Эйнар.
– Пенн пробовал действовать вежливо, и это ни к чему не привело. Нет, серьезное письмо от адвоката – это то, что нужно, а если и этого окажется недостаточно, тогда придется вызывать его в суд и добиваться того, что нам положено по закону. – Сказав это, Эйван почувствовал себя семидесяти футов в длину, благородным защитником своих сестер, драконом не промах.
6. Намерения Фрелта
Приход Преподобного Фрелта лежал к востоку от Агорнина за горой – примерно в десяти минутах полета к востоку от Агорнина за горой. Из-за географии низлежащей местности для того, чтобы пройти это расстояние пешком по разделяющей горы равнине, крепкому дракону требовалось два или три часа. Если бы Фрелту предложили остаться на ночь, он бы отказался, но чувствовал, что семейка немного перебирает, вышвыривая его из дому, не угостив ничем, кроме хорошо обглоданной ноги, которую Даверак бросил ему в нижней пещере. На любых приличных похоронах вдобавок к глазам усопшего, которые ему полагалось сожрать по закону, священнику предлагали еще фрукты и пиво. После того, как он сухо, но вежливо распрощался и взглянул на идущую вверх дорогу, по которой ему предстояло идти, не имея при себе и глотка воды, он решил, что цена, которую он заплатил за свою недавнюю победу, была слишком высока.
Пенн попрощался с Фрелтом крайне коротко и формально. Он видел, с какой поспешностью Беренда стремилась увезти своих домочадцев, и в какой-то степени одобрял эту поспешность. Он сам слыл в целом миролюбивым драконом, ненавидел ссоры и вспышки ярости. Даже до того, как он стал священником, он очень редко затевал какие-либо столкновения. Последнее, что им сейчас было нужно, это долгая неопределенность, которая будет питать костер враждебности. Пенн хорошо знал себя. Проведи он полгода или год в своем собственном приходе, со своей женой, которая подает ему его любимые блюда в его уютной столовой, ему бы хватило самообладания, чтобы вынести вид Преподобного Фрелта и даже Сиятельного Даверака. В этот же момент все, что он мог сделать, – это отослать Фрелта во имя богов, чтобы не порвать его на кусочки.
Волшебство рядом. Стоит лишь приглядеться. Магия реальна. И Морвенна Фелпс знает об этом не понаслышке. Она победила в неравной битве свою безумную мать-колдунью, но потеряла родную сестру-близнеца. Сбежав к отцу, которого прежде Морвенна никогда не видела, она отправляется в школу-интернат, где от одиночества искушает судьбу и с помощью волшебства решает завести настоящих друзей. Своими действиями она привлекает внимание фейри, странных и чудесных созданий, но Морвенна еще не знает, что семья просто так ее не оставит, а волшебный мир может быть очень страшен.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Мир далекого будущего, мир нового средневековья. Все изменилось – и ничего не изменилось. Люди все так же живут, ищут и борются за обладание сокровищами. Моряки-маги заклинают ветра и поднимают со дна затонувшие корабли. Давно умершие чародеи пытаются восстановить былое могущество. Принц из далекого Альбиона и моряк из Тавриды оказываются в самом центре событий, связанных с давно затонувшим флагманом турецкого флота. Поход за золотом и драгоценностями оборачивается борьбой за утраченную целостность мира, главное сокровище, добытое с морского дна.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!
«Вообще говоря, триггеры – это то, что выводит нас из равновесия.Здесь под триггерами я подразумеваю скорее такие образы, слова или мысли, которые распахиваются у нас под ногами, как потайные люки-ловушки, и мы проваливаемся из своего безопасного рационального мира в какой-то другой, куда более мрачный и негостеприимный. Сердце у нас в груди пускается вскачь. Кровь отливает от щек, руки холодеют. И мы стоим, жадно хватая ртом воздух, запыхавшиеся, бледные и потрясенные до глубины души.»Нил Гейман.Новый сборник мастера магического реализма состоит из 25 рассказов и стихотворений, которые раскрывают всю силу и мощь воображения.Жемчужиной сборника является история «Черный пес» – сиквел к культовому роману «Американские боги».
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
Мифы Ктулху. Целая вселенная, созданная величайшим писателем-визионером первой половины XX века – Говардом Филлипсом Лавкрафтом. Вселенная, где путь между миром человеческим и миром Великих Древних – непознаваемых вечных существ, проникнутых безграничной злобой (или полнейшим безразличием?) к смертным – открыт практически постоянно. Вселенная, где идет беспрестанная борьба между Светом и Тьмой. Ибо несть числа Темным Богам, и велика сила Ктулху. Прислушайтесь, и вы услышите его голос. Этот голос звучал в ушах многих талантливых писателей – Роберта Ирвина Говарда и Кларка Эштона Смита, Огюста Дерлета и Лина Картера, Генри Каттнера и Алана Дина Фостера, Колина Уилсона и Рэмси Кэмпбелла, Роберта Блоха и Томаса Лиготти, Стивена Кинга и Нила Геймана, – однако мало кто из них смог передать услышанное столь полно, как признанный мастер литературы ужасов, лауреат Всемирной премии фэнтези и Премии Брэма Стокера за заслуги перед жанром Брайан Ламли.
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!