Клятва в ночи - [9]

— Нет, теперь президентом стал Дуайт. Помнишь Дуайта, он такой маленький, коренастый, в очках. Он тоже учился в нашем классе.

— Да, точно. Правда, у нас был отличный класс? Столько выдающихся людей!

— Странно, что ты не забыл.

— Я помню и еще кое-что, например выпускной бал.

— На который ты опоздал.

— И еще я помню тебя. Ты сказала, что мечтаешь иметь свою лошадь.

— Я и сейчас об этом мечтаю. Если бы у меня были деньги…

Джед огляделся вокруг. Ему хотелось бы увидеть выкрашенную в белый цвет конюшню и кадки с яркими цветами, как бывало раньше. Но, несмотря ни на что, ранчо содержалось в чистоте, а к лошадям относились с любовью и заботой. Ни у нее, ни у него не было денег, но, возможно, они смогли бы объединиться?

— Ты не против, чтобы вместе со мной навестить нашего старого приятеля Дуайта? — предложил Джед, когда они возвращались к дому.

— Вместе с тобой? — Тэлли остановилась, и ее серые глаза округлились от удивления. — Зачем?

— Я собираюсь попросить ссуду в банке. Тогда можно начать восстановление ранчо, а тебя я попросил бы стать моим менеджером. Когда наши дела пойдут на лад…

— …ты продашь его за два с половиной миллиона.

— Что тебя так беспокоит? — спросил он. — Это будет стоить нашего труда.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме денег?

В тот момент Джед как раз думал о том, чтобы найти в ежегоднике ее фотографию и посмотреть, какой она была раньше. Тэлли сильно изменилась, и он вернулся бы гораздо быстрее, если бы знал, в какую красавицу она превратилась. Ее широко расставленные глаза, мягкие губы, полная грудь притягивали его, вызывая желание увидеть и узнать больше. Где она была все эти годы, кроме его ранчо?

— Деньги нужны всем, — сказал он, поддерживая ее за локоть, когда они шли к его спортивной машине, стоявшей под деревьями. — Они нужны и тебе, и мне.

— Да, но…

— Банк сегодня работает?

— Сегодня суббота. И вообще я только что вернулась из города. Днем у меня уроки, надо починить технику…

— Не забудь про метод внутренней дрессировки, — напомнил он. — Ты должна уделять ему большую часть своего рабочего дня.

Тэлли прищурилась.

— Ты вообще знаешь что-нибудь о лошадях?

— Я знаю то, что действительно важно. Пока я здесь жил, достаточно наслушался разговоров о лошадях. У них есть характер, крепкие мускулы, пристальный взгляд, грациозность и неиссякаемая жизненная энергия.

От его взгляда у Тэлли побежали мурашки по коже. Она ломала голову, говорил ли он только о лошадях или имел в виду и женщин. И если это действительно так, неужели он намекает на то, что она отвечает его требованиям? Нет, этого не может быть! Джед — самый богатый мужчина в их городке, а она — самая бедная женщина. Краем глаза она увидела его «порше» темно-вишневого цвета — этот роскошный автомобиль свидетельствовал об огромной пропасти, которая разделяла их.

В уголках его глаз появились лучики морщинок, и Тэлли показалось, что он смеется над ней. В солнечном свете его волосы отливали золотом. Не открывая дверцы, он грациозно запрыгнул в кабину автомобиля.

— А я думала, ты прилетишь на самолете, — сказала Тэлли.

— Так и есть, но после починки мотора я решил перегнать сюда свою машину. Хотя на этих дорогах почти невозможно ехать сто двадцать миль в час, чтобы никто не побеспокоил тебя.

— Да, это правда, — сказала она, вспомнив о шерифе Доулинге, который прятался в патрульной машине на перекрестке дорог и поджидал таких гонщиков, как Джед.

— Когда-нибудь тебе надо прокатиться со мной! — прокричал он сквозь шум мотора. Это напомнило Тэлли о тех далеких временах, когда он предложил прокатить ее на своем мотоцикле. Когда Джед с ревом проносился по Мэйн-стрит, отец Тэлли и другие владельцы магазинчиков выглядывали из окон, неодобрительно хмурясь.

— А может быть, мы как-нибудь вместе полетаем на моем самолете, — предложил Джед.

— Я никогда не летала на маленьких самолетах, — ответила Тэлли. Она никогда не летала и на больших самолетах и вообще не собиралась этого делать — Тэлли боялась высоты. Она прикрыла глаза рукой, ослепленная ярким светом, отражавшимся от гладкой поверхности «порше».

— Тебе тридцать два года и ты ни разу не летала на самолетах?

— Откуда ты знаешь, что мне тридцать два?

Она застенчиво провела рукой по волосам.

— Ты выглядишь не старше тридцати одного года, — обезоруживающе улыбнувшись, заверил ее Джед и умчался, не сказав больше ни слова о ссуде, банке, арендной плате или о ее будущем. И конечно, он не вспомнил о предложении, которое сделал ей пятнадцать лет назад.

А она все стояла и смотрела на опустевшую дорогу.

Весь день Тэлли была занята работой, наблюдая за подростками, которые чистили конюшни, разговаривая с помощником и, конечно, занимаясь методом внутренней дрессировки с жеребятами. Но не было ни секунды, когда бы Тэлли не думала о Джеде Уитморе, не вспоминала, как он набросился на нее с критикой, не чувствовала прикосновения его пальцев к своей руке. От этих мыслей ее сердце начинало биться с удвоенной силой.

Господи, он сводил ее с ума! От него исходил дух богатства и аристократизма, и он всегда был слишком красив. Что он мог знать о работе, которой она отдавала все свое время? Знал ли он вообще, что значит работать? Впрочем, Тэлли не могла не признать, что он неплохо справился с починкой забора. Вдвоем они быстро управились. А когда он забивал гвозди в колья забора, под его рубашкой вздувались бугры сильных мышц. Невозможно иметь такую фигуру, ничего не делая.