Клятва пустыни - [4]

– Байек, ты должен увидеть этот город, – говорила Айя, и я пытался мысленно представить себе Александрию. – Туда стекаются люди со всего мира. На улицах можно услышать все языки и наречия, какие только существуют под солнцем. Там прекрасно уживаются египтяне и греки. Даже у евреев в Александрии есть свои храмы. А ученые всех стран и народов стремятся за знаниями в обширный музей и еще более обширную Александрийскую библиотеку. Ты согласен хотя бы раз там побывать?

– Возможно, – пожал плечами я. – Но мое предназначение здесь.

Мы замолчали.

– Понимаю, – с грустью произнесла Айя.

– А ты знаешь о других деяниях Александра? – сказал я, стараясь поднять ей настроение. – Он ведь не только построил великий город. Он побывал и здесь, в Сиве. Он посетил наш храм Амона и беседовал с оракулом.

У нас в Сиве было два храма. Один стоял заброшенным, второй – храм Амона – представлял собой селение внутри селения.

– Что занесло Александра в эти места? – спросила Айя.

– Есть разные теории на этот счет. Мне нравится вот эта. Александр со спутниками оказались в пустыне. У них кончилась вода, и, когда они почти умирали от жажды, невесть откуда появились две змеи и проводили до окраин Сивы.

– А может, Александр просто совершил паломничество, – хмыкнула Айя.

– Я придерживаюсь своей версии.

– Неисправимый романтик. Хорошо, и что было с Александром в Сиве?

– Он посетил оракула. Конечно, никто не знает, какие именно слова он там услышал. Но встреча убедила Александра, что он – избранный и в Мемфисе его ждет корона фараона. А еще он узнал о своих грядущих завоеваниях множества стран.

– И ты считаешь, что все это произошло благодаря оракулу?

– Мне нравится так думать, – ответил я. – Ведь Сиванский оракул не делает ошибочных предсказаний, а наш храм Амона известен по всей стране.

– И что?

– А то, что его необходимо защищать.

Айя склонила голову, уронив на грудь черные косы, и улыбнулась:

– Мы возвращаемся к твоему предназначению. Скажи, Байек, ты уверен, что должен пойти по стопам отца? Ты знаешь это наверняка? Чувствуешь сердцем?

Хороший вопрос!

– Конечно, – ответил я.

Мы снова замолчали.

– Я хотела бы больше походить на тебя, – сказала она. – Быть более… удовлетворенной своей жизнью.

– А ты хочешь, чтобы было наоборот? – спросил я, испытывая Айю. – Чтобы характером я больше походил на тебя?

Вопрос повис в воздухе. Мы оба замолчали. Такими нас и застал подбежавший Хепзефа.

– Байек! Байек! – еще издали крикнул наш друг. – Прибыл гонец из Завти.

– И что в этом такого? – спросила Айя.

Наше время истекло.

– Он приехал к Сабу, – выпалил Хепзефа.

– А зачем? – услышал я собственный голос.

– Сабу готовится к отъезду, – ответил Хепзефа, все еще не отдышавшись после бега. – Твой отец покидает Сиву.

Мы тут же втроем спустились со стены крепости и побежали в деревню. Жители выходили из домов, заслоняя глаза от солнца и вытягивая шеи, чтобы видеть весь переулок.

Они смотрели в направлении моего дома.

Когда мы добежали до переулка, ведущего к нашему дому, одна женщина, увидев меня, что-то шепнула своей соседке. Та посмотрела в мою сторону, но быстро отвела глаза. Нас обогнала стайка местной ребятни. Им не терпелось узнать причину общей тревоги. Я собирался последовать за мальчишками и вдруг увидел всадника, ехавшего мне навстречу. Это был гонец из Завти – именно его я заметил там, на стене, въезжающим в деревню. На плече у мужчины висела кожаная сумка, в которую в данный момент он запихивал мешочек с деньгами. Я метнулся к нему, схватив поводья его лошади. От неожиданности гонец чуть не выпал из седла. Придя в себя, он выругался и поскреб подбородок.

– Оставь-ка мою лошадь в покое, – потребовал он, сердито буравя меня своими светло-серыми глазами.

– Ты привез послание моему отцу, защитнику Сивы. Что сказано в том послании?

– Если это твой отец, он тебе обязательно расскажет.

Я досадливо покачал головой и попробовал зайти с другого бока:

– Тогда ответь: кто отправил послание?

– И об этом спрашивай у отца, – сказал гонец, вырывая поводья из моих рук.

С этими словами он ускакал, а жители деревни все так же спешили к моему дому. Кто-то окликнул Рабию. Ничего удивительного: отец всегда советовался с ней. Дома я часто заставал эту женщину. Они с отцом разговаривали вполголоса, опасаясь посторонних ушей. На местных собраниях оба всегда говорили будто за одного.

– Не отставай, – бросил мне Хепзефа, устремляясь вверх по переулку.

Айя присоединилась к нему, но я мешкал, будто чувствуя: моя жизнь вот-вот изменится раз и навсегда.

Будто прочитав мои мысли, Айя подбежала ко мне.

– Байек, – тихо сказала она, касаясь моего плеча и глядя мне в глаза. – В чем дело?

– Я… – начал я и тут же замолчал. – Сам не знаю.

Она понимающе кивнула:

– Стоя здесь, ты никогда не узнаешь. Идем.

Губы Айи быстро коснулись моих.

– Будь сильным, – шепнула она.

Взяв за руку, она повела меня домой. Туда, где отец готовился к отъезду.

4

Наутро я проснулся от тоски, которая, казалось, пропитала даже воздух в моей комнате. Сон и явь еще оставались неразделимыми, и несколько минут я выкарабкивался из остатков сна. Я лежал, пытаясь понять, чтó не так и почему мой мир вдруг изменился, став настолько чужим. Пока…