Клятва на мече - [17]

Если бы он снова напал, Чонг бы, наверное, не удержался. Глаза застилал туман, ватные ноги отказывались служить, раненые плечо и шею будто опустили в жидкий огонь… Нет, он бы нипочем не удержался. Но собака, поглядывая искоса на неподвижно лежавшего собрата, не стала нападать. Порыкивая, пятясь, припадая на задние лапы, она вдруг развернулась и бросилась в позорное бегство. И только тогда из-за изгороди на дорогу неуклюже выскочил хозяин и долго кричал что-то вслед Чонгу, грозя кулаком, а пес чуть ли не ползком нырнул ему за спину и там притих, словно описавшийся щенок…

Где-то в скалах неподалеку выл волк, подставив морду луне, а Чонг, отбросив свою палку, сидел на земле, уткнувшись лицом в колени, и горестно думал о смерти. Трудно было ожидать чего-то еще – только смерти, притаившейся в желтых глазах невидимого пока хищника. Ну и путь. Что, интересно, скажет Таши-Галла, когда утром найдет его, растерзанного, уже оледеневшего? Что скажет трясущийся от страха Джелгун, как станет оправдываться? Чонг многое отдал бы, чтобы послушать его оправдания.

Он невольно вздрогнул, когда почувствовал какую-то тяжесть на плече. Подумалось: как, уже? Но это был не волк. Старый Таши-Галла сидел рядом, подобрав под себя ноги. Длинная одежда складками ниспадала вниз и расстилалась по земле, делая фигуру Учителя похожей на старинный колокол. Таши-Галла улыбался сочувственно и немного грустно. Ладонь его была теплой, и Чонг, решив, что его сейчас будут утешать, словно маленького, вдруг разозлился.

– Жаль, что нам нельзя носить меч, – вырвалось у него.

– А то что бы?

– Я бы убил его. – Чонг кивнул на келью, где Джелгун сладко причмокивал во сне под защитой камня.

Таши-Галла помолчал. Глаза его по-прежнему улыбались. Кажется, он нисколько не огорчился такому страшному заявлению своего ученика.

– Значит, ты хочешь смерти названому брату?

– А он мне? – выкрикнул Чонг. – Если я замерзну или меня растерзает зверь, что вы скажете Джелгуну? Будете его утешать?

– Возможно, – не стал отрицать Учитель. – Но боюсь, что мои утешения не помогли бы. Как, впрочем, и тебе, будь у тебя в руках меч.

Сказав это, Таши-Галла отвернулся. Казалось, он потерял интерес к происходившему. А что ему?

– Вы могли бы наказать Джелгуна, – упрямо сказал Чонг. – Чтобы он никогда не издевался надо мной!

– Ты опять жаждешь крови.

– Я хочу только справедливости, Учитель.

– Ну нет, – хмыкнул Таши-Галла. – Человек не может быть справедлив ни к себе, ни к другим. На это способен лишь Будда. А ты… Ты злишься и пытаешься, точно несмышленое дитя, сорвать свое зло на мне. У тебя будто плотная черная повязка на глазах. Ты боишься! – обвиняюще произнес он, будто уличив ученика в страшном грехе.

– Боюсь, – признался Чонг.

– А ты не думаешь, что бояться нужно совсем другого?

– Чего надо бояться?

– Ну… Вдруг, если бы не было этого камня у входа, ты прошел бы мимо чего-то очень важного в своей жизни.

– Что же это такое важное? – удивился Чонг.

– Что угодно. Оно может ждать тебя в двух шагах – в любой момент. А что именно – это знает только Амида Будда.

– Будда хочет, чтобы меня сожрал волк, который воет за скалой? – угрюмо спросил Чонг.

– Пора бы тебе знать, что волки не едят людей, – ворчливо произнес Таши-Галла. Прислушался и добавил: – Это и не волк. Это белый барс.

– Барс?! Почему же он так страшно воет? Учитель усмехнулся:

– Хочешь узнать – иди и посмотри.

Чонг невольно содрогнулся. От волка в случае чего можно отбиться… Но от барса!

"Я не пойду, – сказал он себе. – Пусть Учитель считает меня трусом. Пусть Джелгун дальше издевается надо мной, пусть хоть замурует себя в келье – плевать, я и дальше буду ночевать под открытым небом… Все лучше, чем быть съеденным на ужин.

Я не пойду".

И, повторяя про себя эти слова, Чонг встал и обреченно побрел к скале. Он очень долго шел к ней. Так долго, что потерял счет времени.

Он завернул за выступ. Нестерпимо яркая луна светила ему в спину, и Чонг увидел перед собой два желтых светящихся глаза. Сердце у него скакнуло и застряло где-то в горле. Он непроизвольно попятился и поднял над головой палку… Что палка белому барсу? Поковырять в зубах?

И тут Чонг понял, что перед ним не барс, а детеныш барса, точнее, подросточек размером со среднюю собаку. Длинное его тело казалось каким-то суставчатым и нескладным. Барсенок попал под камнепад, и большой камень придавил ему крестец и задние лапы. Ему было больно и страшно. Он попробовал зарычать, едва Чонг приблизился… Однако из горла вырвалось только жалобное поскуливание. Матери барсенка повезло меньше: другой камень расплющил ей голову. Чонг опасливо обошел вокруг громадного мертвого тела и присел на корточки. Страх исчез, уступив место тревоге: во имя Будды, что же теперь делать?

– Как бы мне тебя вытащить? – пробормотал он и почесал зверя за ухом. Тот в ответ что-то жалобно пропищал.

Чонг уперся в камень плечом и толкнул изо всех сил. Бесполезно. Камень был гораздо больше того, что Джелгун притащил ко входу в келью. Во много раз больше – этот камень Джелгун, пожалуй, и не сдвинул бы. Барсенок продолжал голосить, однако писк его становился все тише: жизнь по капле уходила из его тела, будто вода в песок. И Чонг то яростно сражался с валуном, то присаживался рядом со зверем и успокаивал его, поглаживая густую шерсть на загривке.