Клятва крысиного короля - [42]

        Он  порылся в  чудесном сундуке,  и  не успели крысиный король и  Марша удивиться,  как  кончики  их  хвостов  увенчались костяными  шипастыми шариками наподобие тех, которые были у броненосцев.

— Пожалуй,  это все,  — критически оглядывая двух получившихся чудовищ, сказал Форо.  —  Конечно,  можно придумать и  еще что-нибудь,  но думаю,  этого достаточно.  Чем больше мы на них налепим и  навешаем,  тем больше вероятность, что одна из этих деталей в самый неподходящий момент отвалится. И вообще сейчас они просто вылитые звери похокатолапсисы.  Превращать их  в  кого-то другого не имеет смысла.

— Ты прав, — согласилась Мара.

— Кстати, я забыл самое главное, — воскликнул Форо.

        Забравшись в  фургон,  он появился из него,  сжимая в лапах две толстые веревки.  Быстро обвязав их  вокруг шеи крысиного короля и  Марши,  он привязал свободные концы к специальному крюку, вбитому в заднюю стенку повозки артистов.

— Это еще зачем? — взвыл крысиный король. 

— Ну кто же поверит, что вы очень дикие звери, если вы будете на свободе, — усмехнулся Форо, карабкаясь на козлы.

        Горо уже сидел на них, задумчиво теребя кнут.

        — Все будет очень хорошо.  Вот увидите,  - заверила девушка двух крыс и полезла в повозку.

        Когда фургон выкатился на дорогу,  ведущую к  воротам двадцать седьмого мира, крысиный король сказал бегущей рядом с ним Марше.

— Знаешь, когда-то, давно у меня был один очень хороший друг — человек. Он был из другого мира,  а в наш попал потому,  что его там убили.  Так вот, он как-то рассказывал мне,  что у них, в их мире, есть птицы — вороны. Судя по его словам,  совершенно жуткие создания,  опустошавшие посевы пшеницы и овса. Чтобы спасти свои  поля  и  напугать этих  птиц,  люди придумали делать искусственных чудовищ. Они были настолько отвратительные и ужасные, что, увидев их всего раз, эти вороны летели прочь без оглядки. Назывались эти чудовища чучелами.

— Ну и что? — спросила крыска. — При чем тут какие-то вороны?

— Да ни при чем. Просто я пытаюсь прикинуть, сколько бы ворон мы в этом виде не пустили на поле пшеницы. И мне кажется, что очень много.

        Фургон ехал медленно.  Видимо,  артисты и  в самом деле боялись,  что у крысиного короля или Maрши отпадет какая-нибудь деталь их маскировки. Это стало бы самой настоящей катастрофой.

        И  все  же  уже  через  десять  минут  послышались  повелительные крики генедов:

— Стой, прах тебя побери! Стой, кому говорят!

        Фургон остановился.  Марша и  крысиный король постарались придать своим мордочкам самый бессмысленный и свирепый вид, какой только возможен.

        Потом начался обычный в  таких случаях торг.  Генеды в общем-то были не против пропустить артистов в  двадцать седьмой мир,  но  для  того чтобы это их желание стало реальностью, его надлежало чем-то укрепить. Чем-нибудь блестящим, круглым  и  желательно желтого  цвета.  Форо  же,  ведущий переговоры от  имени артистов,  указывал на то,  что они,  как водится, создания чрезвычайно бедные, поскольку их  доходы  целиком зависят от  расположения низкой толпы,  которая в обычные,  не  праздничные  дни  не  имеет  большой  склонности  облегчать  свои кошельки,  пусть даже и в уплату за просто изумительное представление настоящих мастеров своего дела.

        На  что  генеды хором говорили,  что еще не  видели ни  одного артиста, который не  припрятал хотя бы  несколько монет на черный день.  И  если господа артисты сомневаются, что этот день наступил, то они, доблестные стражники ворот Двадцать седьмого мира,  могут очень быстро и  со знанием дела нм это доказать. Кстати, уж в чем, но в этом они большие мастера.

— И вообще, — сказал один из двух генедов появляясь возле задней стенки фургона.  — Что это у вас за звери? И зачем они вам? И есть ли у вас разрешение на их провоз?

        Сказав это, он ткнул лапой в сторону Марши и крысиного короля.

        Чувствуя,  что  настал  самый  опасный момент,  крысиный король зарычал самым ужасным образом и  попытался кинуться на генеда.  Сделал он это намеренно настолько неуклюже,  что  Форо,  тоже  появившийся возле задней стенки фургона, успел вовремя оттащить генеда на несколько шагов в сторону.

— Осторожнее, господин стражник, — быстро проговорил он. — Это страшные звери похокатолапсисы.  С ними нужно держать ухо востро. Того и гляди, отхватят верхнюю или нижнюю конечность.  Очень,  просто очень свирепые звери. Они живут в болотах соседнего мира охотятся там ни  много ни мало —  на драконов.  Конечно, те,  что перед вами,  не более чем детеныши.  Взрослые похокатолапсисы достигают просто гигантской величины, но все же даже детеныши очень опасны.

— Клянусь зубом матери-крокодилицы,  —  прорычал генед. — Но зачем эти мерзкие твари вам?

— Ах,  — смиренно промолвил Форо. — Мы их дрессируем. Знаете ли, грубая толпа,  она всегда хорошо клюет на что-нибудь экзотическое.  Мне кажется,  если нам  удастся выдрессировать этих  малюток до  конца,  то  наши доходы несколько увеличатся.  Хотя о каком увеличении может быть речь, если давным-давно не было уже никакого праздника. Вот поэтому мы и хотим проехать в двадцать седьмой мир. Там на будущей неделе должен...