Клубок заклинаний - [48]

– А что, если нас тоже заколдуют? – Чарли глядела на сестру расширившимися от страха глазами.

– Думаю, уже пытались, – сказала Бетти. – Крапивный суп, вот с чего все началось! Его все ели, кроме нас с тобой.

– То есть кроме меня, – поправила Чарли. – Ты же ела.

– Да, но потом меня вырвало, – объяснила Бетти. – Они хотели, чтобы я его съела, но мисс Уэбб сунула мне в карман заговоренный пучок. Как хорошо, что тебе хватило ума не есть этот суп!

Чарли хмыкнула:

– Есть крапиву, еще чего! – Вдруг она нахмурилась. – Но мы все ели джем, который сварила мисс Пальцехват!

Бетти кивнула.

– Может, он был не так сильно зачарован, – предположила она. – Наверное, джем нужен был, просто чтобы втереться к нам в доверие.

А про себя добавила: «Чтобы мы подумали, что перед нами милые добрые старушки. По-настоящему все началось с крапивного супа. И их цель – Флисс. Это на нее показывала мисс Уэбб, это соломенная кукла-Флисс замотана с ног до головы. А от нас нужно, чтобы мы ничего не замечали, только и всего. Но почему?»

– Ты сказала бабушке, что не считаешь Иви ведьмой, – заметила Чарли.

– Не считаю, – подтвердила Бетти.

Интересно, что еще общего у Иви и Флисс кроме внешности? Почему ведьмы именно их выбрали своей мишенью?

– Но если мы узнаем, что случилось с Иви, может, нам удастся уберечь от этого Флисс, – добавила она.

– А что, если вовремя не узнаем? – испуганно пискнула Чарли.

Бетти поглядела через поляну на деревенскую лавку. Лавка как лавка, славная, старомодная. Ни капли не подозрительная.

– Тогда мы последуем совету Брутуса Крэбба и уберемся прочь.

Чарли посмотрела вопросительно.

– Мисс Уэбб меня видела. Они знают, что мы их раскусили. Но Флисс еще удастся спасти – если ее спрятать, – объяснила Бетти. – Если сбежим из Пендлвика и увезем ее с собой.

К тому времени, как они дошли до мостика, обе вспотели и запыхались. Но окунуть ноги в прохладную воду и полюбоваться на то, как течет река, времени не было. Вместо этого они направилась к церкви, где Бетти стала искать ангела со сломанным крылом и витражное окно – приметы, которые запомнила тогда, в первый день после переезда.

«Иви, прости, – мысленно попросила она. Теперь Бетти не сомневалась: это Иви рассыпала по дому соль и разложила монеты в попытке себя защитить. – Не надо нам было трогать эти монетки».

Она отыскала щель в стене и выковыряла оттуда мох, которым заткнула тайник. Мох высох на солнце и рассыпался под пальцами.

– Ищешь те деньги? – Чарли протянула ей острую палочку.

Приподняв брови, Бетти обернулась на сестренку. Вроде они с бабушкой не особенно распространялись о серебряных монетах – но, похоже, от любопытных глаз и ушей Чарли ничего не утаить.

– Откуда ты знаешь? Я думала, ты не заметила.

Чарли насмешливо посмотрела на Бетти:

– Заметила, конечно. – Она пожала плечами. – Мне просто было все равно.

Бетти выудила из щели монетку, но остальные при этом затолкала только глубже.

– Всего одну получилось достать.

Внезапно она почувствовала себя беспомощной под грузом всех навалившихся тревог. Зачем ей вообще эти монетки? Иви они не спасли. И все-таки Бетти они казались важными – как еще один кусочек мозаики, как очередная ниточка, ведущая к странной пропавшей девушке, за которую она почему-то переживала, как будто знала ее.

– Ну, значит, одной хватит. – Она выпрямилась и очистила монетку от мха. Монетка блеснула серебром, как острое веретено прялки.

Глава 19 Ядовитый цветок

Бетти, не находя себе места от тревоги, мерила шагами комнату. Быстро темнело. Небо за окном окрасилось в розовый цвет – на Пендлвик спускалась ночь, но спать не хотелось. Впрочем, даже если бы и хотелось, она не решилась бы лечь. В доме было страшно. Тем более страшно спать. Спать – значит не видеть. Не слышать. Остаться беззащитной. Выходит, вот так Иви Белл провела последние ночи здесь, может, в этой самой комнате? Боясь сомкнуть глаза и считая часы до рассвета?

– Бетти, сядь, – прошептала Чарли. – А то Прыг-скок волнуется.

– Прости. – Бетти остановилась у кровати, где сестренка возилась с крысом.

Взгляд скользнул к окну. Чуть раньше они с Чарли насыпали соль вдоль каждого подоконника и каждого входа. И, пока Бетти расхаживала по комнате, она то и дело совала руку в карман, чтобы потрогать серебряную монетку. Вряд ли от нее много проку, но при мысли о том, что монетка когда-то принадлежала Иви, становилось не так одиноко.

Внизу гремела посуда – папа мыл тарелки после ужина. А потом по дому разнесся бабушкин голос: она отчитывала Флисс за то, что та раскидала на полу мокрые полотенца.

Бетти обратилась в слух. Она ждала момента, когда удастся застать Флисс в хорошем расположении духа и, что важнее всего, одну.

– Сиди здесь, – велела она Чарли. – Я пойду поговорю с Флисс. – И побежала вниз по лестнице.

На кухне бабушка заваривала чай и болтала с папой. С виду все казалось совершенно обычным, таким, как всегда, но затуманенный взгляд домочадцев выдавал правду. Бетти вздрогнула и по мокрым следам направилась в Гнездышко. Дверь была приоткрыта; Флисс сидела в своей комнате, расчесывала волосы и что-то мурлыкала себе под нос. К плечу у нее прилип алый лепесток, а в воздухе густо пахло розами.