Клубок - [30]

Но первым делом надо было увезти из кабинки тело Одетт.

Меня чуть не вывернуло наизнанку при мысли о том, что придется прикоснуться к ее телу, но другого выхода не было. Я решил спрятать труп в каком-нибудь укромном месте, где его не могли найти, а потом попытаться встретиться с Реей.

В миле от автострады был заброшенный серебряный рудник. Туда редко кто заглядывал, и он находился по дороге к моему дому. Спрятанное тело могло лежать там многие месяцы. Возможно, его вообще бы не нашли.

Я выпил еще виски, собрался с духом, подогнал «паккард» вплотную к ступенькам веранды, открыл багажник. Затем прошел в спальню.

Стараясь не смотреть на Одетт, я завернул ее в покрывало и поднял на руки. Она оказалась на удивление тяжелой. Я опустил тело в багажник, выдернул покрывало, захлопнул крышку.

Меня мутило. Я вернулся в кабинку, снова выпил, поправил постель, на которой только что лежала Одетт, расстелил покрывало, бросил парик в чемодан, осмотрел спальню, чтобы убедиться, что не осталось вещей Одетт, вошел в гостиную.

Я уже направился к выходу, когда заметил лежащий на столе «дипломат». Я совершенно забыл о деньгах! Они потеряли для меня всякий интерес. Меня воротило от них. Эти деньги привели к убийству. Я решил выбросить их вместе с телом Одетт.

Я схватил «дипломат», потушил свет, выскочил за дверь, запер ее на ключ и сел в машину.

От рудника меня отделяли три мили. Дорога проходила через Палм-Бей, а рудник находился между этим курортным местечком и Палм-Сити. Часы показывали десять минут четвертого. Машин не было, но шоссе могла патрулировать полиция. Поэтому я ехал осторожно, не превышая скорости, не привлекая к себе внимания.

Но мой план избавления от тела Одетт лопнул, как мыльный пузырь, на Главной улице Палм-Бей.

Подъезжая к перекрестку, я заметил полицейского, стоящего у пульта переключения светофора. Нас разделяло сорок ярдов, когда зажегся красный свет. Я мягко нажал на педаль тормоза, и «паккард» плавно остановился перед белой чертой на асфальте.

Я сидел, не шевелясь, притворяясь, будто меня нет, осознавая при этом, что полицейский смотрит на меня, так как больше смотреть ему было не на кого.

Мне казалось, что, кроме нас двоих, на земле не осталось ни единого человека. Неоновые вывески Палм-Бей сияли и переливались только для нас. Лишь нам светила огромная желтая луна, плывущая в безоблачном небе. На широкой, уходящей вдаль полосе асфальта больше никого не было.

Я не сводил глаз с красного огня светофора, с нетерпением ожидая, когда же он переключится на зеленый.

Полицейский откашлялся, затем сплюнул на дорогу. От неожиданного звука я вздрогнул и посмотрел на него.

Высокий, плотно сбитый, с круглой, похожей на шар, головой, насаженной на широкие плечи, полицейский явно скучал.

Я чувствовал, как на лице выступает пот, и вновь перевел взгляд на светофор.

Красный круг мигнул и погас, уступив место зеленому. Я убрал ногу с тормозной педали и с предельной осторожностью нажал на педаль газа, чтобы тронуться без рывка, не «вызывая тем самым неудовольствия полицейского.

Машина двинулась вперед, затем что-то заскрежетало, „паккард“ дернулся и застыл на месте.

Я вернул переключатель скоростей в нейтральное положение, затем включил первую скорость и вдавил в пол педаль газа. Двигатель взревел, но „паккард“ не шевельнулся.

В охватившем меня паническом ужасе я понял, что посте стольких лет верной службы полетела коробка передач. Какая-то шестерня потеряла последний зуб, и я застрял в десятке футов от полицейского, а в багажнике лежало тело Одетт.

Оцепенев, я сидел, сжимая руками руль, не зная, что предпринять.

Тем временем зеленый свет сменился красным.

Полицейский снял фуражку и почесал бритую голову. Лунный свет играл на его красном, грубом лице. На вид ему было лет пятьдесят.

Я включил заднюю скорость, надеясь, что смогу отъехать к обочине, но машина не слушалась.

Погас красный свет, зажегся зеленый. Полицейский сошел с тротуара и направился ко мне.

– Решил тут заночевать, парень? – Хриплый голос полицейского вполне подходил к его словно вырубленной топором физиономии.

– Кажется, у меня полетела коробка передач, – ответил я.

– Да? И что ты теперь собираешься делать?

– Где-нибудь поблизости есть ремонтная мастерская, работающая круглосуточно?

– Вопросы задаю я, парень. Так что ты собираешься делать?

– Поищу тягач, – ответил я, стараясь изгнать из голоса дрожь.

– Да? А где будет эта развалюха, пока ты будешь искать тягач?

– Если вас не затруднит, помогите мне откатить машину к тротуару.

Он почесал красное ухо.

– Да? – Полицейский сплюнул. – Неужели я похож на дурака, который откатывает машины всякому сброду? Я ненавижу автомобили и ненавижу сброд, который ездит на них. Убирай с дороги эту колымагу, или я оштрафую тебя за нарушение правил движения.

Я вылез из машины и попытался откатить ее, но она стояла на чуть наклонном участке, и мне не удалось сдвинуть ее с места. Пот катился с меня градом, машина стояла как вкопанная, а полицейский спокойно наблюдал, склонив набок круглую голову.

– Силенок у тебя маловато, парень, – наконец сказал он. – Ладно, отдохни. Можешь считать, что тебя оштрафовали. Давай-ка взглянем на твои документы.