Клуб желаний - [10]
Хорошо, что сегодня ни снега, ни дождя. Никаких атмосферных осадков — стало быть, и заклинать нечего. Господи, хоть бы эта колдовская напасть как-нибудь сама собой рассосалась. В тот первый раз она, кажется, ясно дала понять, что не намерена участвовать. Но Линдси уж как упрется, да и Мара тоже. Джил только и оставалось либо присоединиться, либо отправиться восвояси в самую грозу.
Из-за дождя они тогда все засиделись. Чтобы скрасить вечер, выпили еще. А потом вдруг погас свет.
Они зажгли свечи, разговор как-то сам собой перешел на духов, Хэллоуин и, между прочим, на книгу, которую они читали. Тут-то Мара и предложила попробовать остановить дождь каким-нибудь заклинанием из «Кухонных ведьм». Линдси ухватилась за идею обеими руками. Гейл ехидно высказалась в том смысле, что уж если пробовать силы в черной магии, то не лучше ли начать с чего-нибудь попроще, скажем, усилием мысли загасить свечу. Но шпилька Гейл только подстегнула Линдси.
Потом Гейл объявила, что свеча погасла из-за сквозняка, а вовсе не из-за их дурацкой хоровой декламации, и Джил обрадовалась: теперь заклинаниям конец, раз и навсегда. Не тут-то было. Линдси и слышать ничего не хотела.
— Она просто взяла и погасла! Вы что, не видели? Если бы это был сквозняк, пламя сначала качнулось бы, вот так! — Линдси, подбоченившись, продемонстрировала, как должно было повести себя пламя. — А оно не качалось!
И заставила их попробовать еще раз.
Прочитав нараспев заклинание от дождя, они все принялись хихикать как дурочки и, корчась от смеха, валиться на диваны. Ну теперь все, подумалось Джил. Один пьяный вечерок, и точка.
И тут снова зажегся свет.
Смех замер. На полпути застыли стаканы в руках, на лицах отразился ужас.
— Боже мой! О господи! — Линдси так и запрыгала. — Вы видели? Видели?
— Ты впрямь веришь, что мы имеем к этому отношение? — Гейл уставилась на Линдси.
— И дождь кончился! — Мара уже вертелась у окна. Отдернула штору, чтоб все видели, и повернулась к ним: — Нет дождя!
— Вот это да! С ума сойти! Получилось! У нас получилось! — Линдси захлебывалась от восторга.
— На небе ни облачка. — Словно не веря глазам, Мара опять выглянула в окно.
— Я вас умоляю! Простое совпадение. — Джил небрежным жестом попыталась отмахнуться от безумной идеи.
— Совпадение? Как бы не так! — немедленно оскорбилась Линдси. — И свет включился, и дождь кончился сразу после нашего заклинания. По-твоему, это совпадение? Ничего подобного! И свечу тоже мы загасили. Я точно знаю. Никакое это не совпадение. И ничем другим этого не объяснить!
— Разве что сменой атмосферных фронтов. — Гейл припала к бокалу.
Джил ухмыльнулась, вспомнив насмешливое замечание Гейл. Ей нравилась Гейл. И чем дальше, тем больше, особенно с тех пор как та вместе с Джил выступила против колдовства. Джил окинула взглядом городские огни и еще разок затянулась. Выпустила изо рта огромное облако — не столько дыма, сколько пара (морозец!), ткнула недокуренную сигарету в балконную пепельницу (не так чтобы слишком полную) и направилась в дом.
В квартире воняло. Гадостно. Чем-то горелым. Джил проворно пересмотрела свечи. Нет, здесь все в порядке, дыма нет. Откуда же так омерзительно несет гарью? Матерь божья, духовка! Едва Джил приоткрыла дверцу, как в лицо пыхнуло дымом, а в нос ударил запах подгоревшего сыра; разило как в дешевой забегаловке.
— Черт бы тебя побрал, Лома! Ты хоть когда-нибудь заглядываешь сюда с тряпкой?
Сыр, некогда стекший с пиццы, спекся в черную дымящуюся корку на дне духовки. Пользоваться ею теперь, разумеется, невозможно. Джил захлопнула дверцу и выключила плиту. Настежь распахнула окна (может, успеет проветриться?), взяла противень и все до единой тарталетки счистила в мусорное ведро. А сверху напихала бумажных полотенец. Вроде как никаких тарталеток и не было. Впредь тебе наука: будешь знать, как всуе поминать имя Марты Стюарт.
Джил закурила еще одну сигарету (теперь уж все равно) и присела на высокий табурет у стойки. Именно так — закинув ногу на ногу, попыхивая сигаретой, потягивая мартини — она сиживала, бывало, в клубах, поджидая, когда кто-нибудь начнет приставать, чтобы потом отбрить наглеца.
Под руку подвернулась книга, назначенная к сегодняшнему обсуждению, — «Поймет лишь одинокий» (она сама и предложила). С сигаретой в руке Джил рассеянно листала страницы, пока не добралась до портрета писательницы на суперобложке. С фотографии улыбалась идеально причесанная, отменно отретушированная авторша. «Что она себе воображает? Каждый может накропать идиотскую книженцию про одиноких горемык. Каждый!» Джил в последний раз затянулась и захлопнула книгу.
Встала и принялась закрывать окна. Высоты она не боялась, но, когда от падения с тридцатого этажа защищает лишь хрупкая прозрачная преграда, мир перед глазами начинает плыть и кружиться. Зато достаточно одного взгляда на нечто незыблемое — на горизонт, на диван — и кружение останавливается, возвращается уверенность. Любопытная, но, надо полагать, нормальная реакция. Человек не создан, чтобы жить на такой высоте.
4
После непродолжительной, но упорной борьбы Клаудия совладала с массивной застекленной дверью в дом, где обитала Джил, и предстала перед швейцаром. С невозмутимым видом восседая за конторкой красного дерева, тот бесцеремонно, как сочла Клаудия, оглядел ее с головы до ног и, поглаживая усы, углубился в бумаги.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Весна — лучшее время для свадьбы. Чудесным апрельским днем Соня выдает замуж свою единственную дочь Анну. Их отношения трудно назвать идиллическими, мать и дочь слишком уж разные. Они даже внешне нисколько не похожи друг на друга. У Сони судьба сложилась непросто: родом с Маврикия, она всю жизнь прожила во Франции, в одиночку растила дочь, отношения с которой с самого начала складывались негладко. Соня — мятежная душа, ей нет дела до общепринятых норм и людского мнения, тогда как Анна — девушка строгих правил.