Клуб «Везувий» - [52]

— Сделай что-нибудь полезное, — приказал я, вручив ему «Отравление мышьяком и его причины».

— Я делаю. В смысле — полезное. Я думаю.

— Ха! Я служу Его Величеству. А ты служишь мне.

Он заложил руки за голову. Можно ли сидеть и одновременно выглядеть настолько развязно?

— Мне кажется, что существует связь между этой фиолетовой дрянью и тем, что я рассказывал вам о любовнике Венеры.

А что с ним?

— «Дом сгоревшего дерева». Помните?

Его лицо растянулось в кривой улыбке.

— Опий? — вскричал я.

И через несколько минут, благодаря перекрестным ссылкам, которые давал Предел, мы наши это вещество.

— Дистиллят семян марганцевого мака, — прочел я, проведя пальцем по изящной иллюстрации, на которой был изображен цветок.

— Никогда о таком не слышал.

— Не сомневаюсь. Он растет только в определенных областях Гималаев. А теперь надевай ботинки, Чарли, ты возвращаешься в город.

— Да?

— Да. Найди нам какой-нибудь транспорт для поездки в этот притон. Встречаемся в фойе «Санта-Лючии» в десять.

— Хорошо, шеф. — Чарли встал и натянул ботинки, держась за дверной косяк.

— Да, и еще, Чарли.

— Да?

— Береги себя. Мне кажется, ты становишься незаменимым.

Мальчик улыбнулся, а когда он закрыл за собой дверь, я почувствовал странный приступ боли. Сначала я подумал, что это, должно быть, несвежее пирожное из «Гамбринуса», но наконец понял, что это какая-то почти чужеродная эмоция. Нежность.

Я попрощался с Пределом и вернулся в отель. Софисм, Вердигри, Белла, Рейнолдс, Чарли — у меня голова шла кругом. После того, как я долго просидел в ванной, мне стало получше — на самом деле, настолько лучше, что я занялся самоудовлетворением, представляя восхитительную Беллу в своих жарких объятиях.

В тот вечер мы ужинали вместе. Мисс Пок прелестна как никогда, подумал я, она — как лунный свет в золотистых тенях ресторана. Я еще раз извинился за неподобающе быстрое исчезновение с фуникулера.

— Не стоит, — непринужденно сказала она. — Вы же предупредили, что вам придется… исчезать время от времени.

— Этот итальянский юноша проводил вас обратно? Все было нормально?

— О да. Он был весьма мил. — Она улыбнулась и подняла бокал. — За вас, Люцифер.

Я ответил, поднеся свой бокал к ее:

— Нет. За нас.

— Однако вы не были со мной полностью честны, — сказала она, сделав глоток.

— Нет?

— Нет. Если только у вас неожиданно не возникло желание запечатлеть в наброске толпу. Было очень похоже, что вы кого-то преследуете.

— А, — сказал я. — Ну…

Она подняла руку:

— Ничего не говорите. Я знаю, если бы вы могли, вы бы мне рассказали. На кону что-то очень важное, не так ли?

Я медленно кивнул.

— И мистер Чудоу каким-то образом связан с этим делом?

— Именно.

Она кивнула:

— Тогда вы когда-нибудь расскажете мне об этом.

Мне понравилась эта фраза. В ней слышалось будущее.

Совместное.

У двери ее номера мы распрощались, и мне в первый раз было позволено поцеловать ее гладкую щеку.

Ай да я!

Решив, что ночью меня ждет работа, я вернулся к себе в номер и переоделся в норфолкскую куртку, моряцкий свитер и легкие, но практичные брюки. Когда пробило десять, я спустился в фойе и обнаружил там Чарли.

Я поискал глазами экипаж, но Чарли дернул меня за рукав:

— Никаких кэбов. Они нас за милю услышат.

К моему удивлению, он отодвинул в сторону узел какой-то парусины, валявшийся на улице. За ней обнаружился прислоненный к стене велосипед-тандем.

— Это лучшее, на что ты способен? — вскричал я.

— На безрыбье и рак, — ухмыльнулся он. — Я его украл.

Я никогда не был, скажем так, велолюбом и пребывал не в том настроении, чтобы ездить на этом аппарате. Однако Чарли был прав — это куда более незаметный способ подобраться к главному опийному притону Неаполя, чем кэб. Я ворчливо согласился и вытащил велосипед из тайника. Нам даже удалось на него взобраться. Через несколько мгновений мы обуздали эту штуковину и, бешено вращая педали, покатили к Каподимонте, следуя указаниям Чарли. По крайней мере, мне наконец-то захотелось поблагодарить свою гувернантку за те уроки езды, которые она заставляла меня брать.

Мы свернули в какие-то трущобы — хаотичное нагромождение полуразрушенных вилл у оливковой рощи. Даже при свете звезд я видел гнилую штукатурку, карнизы домов практически сливались друг с другом — они напоминали шеренгу гвардейцев на параде.

Я спрыгнул с велосипеда и подержал его, чтобы Чарли тоже мог слезть. Потом мы тихо повезли механизм по дороге. Перед нами возникло большое здание с явно дурной репутацией. Перед входом возвышалось почерневшее искореженное оливковое дерево.

— Похоже, это оно, — прошептал Чарли.

Я кивнул — даже в этом странном городе такое здание вряд ли могло оказаться чем-то еще — и жестами показал, что мы должны положить велосипед на землю.

Когда мы подошли к этой грязной дыре, я порадовался, что у меня с собой перезаряженный револьвер.

В канделябрах на некоторых домах горели факелы, и можно было разглядеть силуэты, собирающиеся вокруг нас в темноте. Они явно не желали нам добра, так что я поднял револьвер и взвел курок так, чтобы окружающие заметили.

— Держись ко мне поближе, Чарли, — прошипел я.

Тени чуть отступили назад, и мы быстро побежали вдоль стен, покрытых зеленой плесенью.