Клуб самоубийц. Черная стрела - [55]

Чтобы скрасить безделье и не заскучать, Фрэнсис купил «Евклидову геометрию» на французском языке и начал переписывать ее и переводить, сидя на полу и используя вместо стола чемодан – в комнате не было ни стола, ни стульев. Время от времени он вставал и смотрел через жалюзи на дом с зелеными ставнями, но окна его оставались закрытыми, а сад – пустым.

И только вечером терпение его было вознаграждено. Между девятью и десятью резкий звук колокольчика вывел его из дремоты. Он тут же бросился на свой наблюдательный пункт и через секунду услышал внушительный лязг открывающихся замков и грохот отодвигающихся засовов и увидел мистера Ванделера с фонарем в руке, одетого в длинный черный бархатный халат и такую же ермолку. Он появился с веранды и неспешной походкой направился к садовой калитке. Потом повторились звуки отпирающихся замков и задвижек, и в следующий миг Фрэнсис увидел в прыгающем световом пятне лампы диктатора, ведущего в дом какого-то грубого субъекта пренеприятнейшего вида.

Спустя полчаса посетителя тем же путем выпроводили на улицу, а мистер Ванделер поставил лампу на один из садовых столиков под густой листвой каштана и стал в задумчивости докуривать сигару. Фрэнсис, всматриваясь в просветы между листьями, сумел увидеть кое-какие его движения, когда он стряхивал пепел с сигары или делал глубокую затяжку, и даже разглядел его хмурое лицо и беззвучное шевеление губ, должно быть вызванное какими-то серьезными и неприятными мыслями. Сигара была уже почти полностью докурена, когда неожиданно из глубин дома донесся молодой женский голос, который сообщил время.

– Иду! – ответил Джон Ванделер.

Он отшвырнул окурок, взял лампу и зашел на веранду. Как только за ним закрылась дверь, полная темнота окутала дом. Фрэнсис мог хоть все глаза высмотреть, но он не увидел даже искорки света за ставнями и из этого сделал мудрый вывод, что все спальни в этом доме находятся с другой стороны.

На следующий день рано утром (а проснулся он рано, потому что спать на полу было не очень-то удобно) он увидел нечто такое, что дало ему повод изменить свой вывод. Одна за другой сами по себе, очевидно приводимые в движение посредством пружин, находящихся внутри дома, ставни начали подниматься, открывая взору защищающие окна складывающиеся стальные шторы, какие можно увидеть на витринах магазинов. Они тоже в свою очередь сложились при помощи подобного устройства. После этого комнаты почти час оставались открытыми для свежего утреннего воздуха. По окончании этого времени мистер Ванделер собственными руками опустил стальные шторы и закрыл ставни.

Пока Фрэнсис пытался понять причину таких жестких предосторожностей, дверь открылась и в сад вышла молодая девушка. Не прошло и двух минут, как она снова вернулась в дом, но и этого времени хватило ему на то, чтобы заметить ее необычайную красоту. Это происшествие не только дало новый, ощутимый толчок его любопытству, но и значительно улучшило настроение. Грозные манеры и более чем подозрительный образ жизни его отца с этого мгновения прекратили терзать его разум. С этого мгновения он горячо полюбил свою новую семью. И даже если эта девушка окажется ему сестрой или женой, он не сомневался, что она – ангел во плоти. Это показалось Фрэнсису настолько важным, что его охватил внезапный приступ ужаса, когда он вдруг подумал, что почти ничего не знает ни о странном доме, ни о его обитателях и что он мог попросту пойти по ложному следу, решив следить за мистером Ванделером.

Привратник, к которому Фрэнсис обратился, смог рассказать ему очень немногое, да и то звучало весьма неопределенно и даже загадочно. Из его слов выходило, что господин, живший в соседнем доме, был англичанином, неслыханно богатым и настолько же эксцентричным в своих вкусах и привычках. Он обладал какими-то ценными коллекциями, которые хранились у него дома; чтобы их защитить, он и оборудовал свой дом стальными шторами на окнах и chevaux de frise по всей стене сада. Жил он очень замкнуто, хоть к нему и захаживали некие подозрительные личности, с которыми он, похоже, имел какие-то деловые отношения. И во всем доме, кроме него, жили только мадемуазель да старая служанка.

– Мадемуазель – его дочь? – поинтересовался Фрэнсис.

– Разумеется, – ответил привратник. – И даже странно видеть, что ей приходится работать. Хоть он и богат, как Крез, она каждый день сама ходит на рынок с корзинкой в руках.

– А что за коллекции у него?

– Это очень ценные коллекции, – сказал привратник. – Больше я вам ничего не могу сказать. С тех пор как здесь поселился месье де Ванделер, никто из нашего квартала не переступал порог этого дома.

– Хорошо, но вы наверняка должны хотя бы догадываться, что у него там! – не унимался Фрэнсис. – Картины, шелка, скульптуры, драгоценности? Что?

– Не могу сказать, месье. – Привратник пожал плечами. – Может, он помидоры собирает – не знаю! Да и откуда мне знать? Это ведь не дом, а крепость, сами видите.

Расстроенный, Фрэнсис направился было обратно к себе, но тут привратник окликнул его.

– Только что вспомнил, – сказал он. – Месье де Ванделер объездил весь свет, и я как-то раз слышал, как его служанка обмолвилась, будто бы он привез с собой много бриллиантов. Так что, если это действительно так, за этими ставнями есть на что посмотреть.