Клуб самоубийц. Черная стрела - [43]

– Поверьте, сэр, – очнулся Гарри, – все это ужасное недоразумение, и, если вы пойдете со мной на Итон-плейс к сэру Томасу Ванделеру, все объяснится, даю слово. Ведь даже самый честный человек, как я теперь понимаю, может оказаться в сомнительном положении.

– Деточка, – ответил садовник, – я пойду с тобой не дальше полицейского участка на соседней улице. Ну а там уж инспектор, не сомневаюсь, согласится прогуляться с тобой до Итон-плейс и попить чайку с твоим замечательным знакомым. А то, может, тебе к самому министру внутренних дел надо? Видали, сэра Томаса Ванделера приплел! Или ты думаешь, я не отличу настоящего джентльмена от простого вора, как ты? Да будь на тебе хоть королевская мантия, я тебя насквозь вижу. Рубашка твоя подороже моего парадного цилиндра будет, пиджачок явно не с барахолки, а ботинки…

Когда взгляд садовника опустился на землю, он вдруг прервал свои язвительные замечания и стал внимательно смотреть на что-то под ногами Гарри. Когда же он снова заговорил, голос его странно изменился.

– Что, черт побери, это такое? – пробормотал он.

Проследив за его взглядом, Гарри узрел такое, что лишило его дара речи от ужаса и изумления. Падая со стены, он приземлился прямиком на шляпную картонку, отчего та порвалась от края до края и из нее прямо на землю высыпалась целая горка драгоценностей. Теперь эта россыпь была частично вдавлена в землю, частично просто лежала, величественно сверкая и переливаясь на свету. Здесь были и изумительная диадема, которой он неизменно восхищался, когда видел ее на голове леди Ванделер, кольца и броши, браслеты и серьги, и даже просто камни без оправы, рассыпавшиеся среди розовых кустов, точно капли утренней росы. Перед двумя мужчинами на земле находилось настоящее сокровище, целое состояние в самой соблазнительной, недвусмысленной и непреходящей форме. И всю эту великолепную, испускающую миллионы радужных вспышек красоту можно было унести в одном садовничьем фартуке.

– О Боже, – промямлил Гарри. – Я пропал!

С неизмеримой скоростью разум его вернулся в недалекое прошлое, и он начал понимать суть всего, что произошло с ним в этот день. Злоключения его сложились в единую картину, и он с ужасом осознал, в какую нехорошую историю угодил. Гарри осмотрелся по сторонам, как будто ища помощи, но в саду с рассыпанными драгоценностями, кроме его грозного собеседника, никого не было, и когда он прислушался, то не услышал ничего, кроме шороха листьев и частого биения собственного сердца. Поэтому неудивительно, что у молодого человека по спине пробежал холодок и он слабым голосом повторил свое последнее восклицание:

– Я пропал!

Садовник тоже быстро оглянулся, но с каким-то виноватым видом. Не увидев лица ни в одном из окон, он облегченно вздохнул.

– Да не трусь ты, болван! – сказал он. – Что случилось, то случилось, хуже не будет. Ты что, сразу не мог сказать, что тут на двоих хватит? Да что там на двоих, – добавил он, – тут на две сотни хватит! Ну-ка, приятель, давай лучше отойди в сторонку, чтоб тебя никто не увидел. Да и шляпу надень, отряхнись хотя бы, а то выйдешь в таком виде на улицу, тебя засмеют сразу.

Пока Гарри механически выполнял его советы, садовник опустился на колени и торопливо сгреб рассыпанные бриллианты обратно в шляпную картонку. Как только он прикоснулся к этим дорогим кристаллам, по его могучему телу пробежала дрожь, лицо его свело, а глаза жадно заблестели. Казалось, он специально растягивал это занятие, упиваясь каждым камнем, который оказывался у него в пальцах. Наконец покончив со своим занятием, садовник сунул картонку себе под блузу и, поманив за собой Гарри, направился в сторону дома.

У двери их встретил молодой человек, по виду священник. Он был темноволос и на удивление благообразен. Лицо его светилось смирением и одновременно твердостью. Одет он был весьма опрятно, как и подобает представителю его сословия. Садовник был явно недоволен этой встречей, однако постарался придать лицу радостное выражение и с подобострастной улыбкой обратился к молодому священнику:

– Чудесный сегодня денек выдался, мистер Роллз! Ну прямо благодать Божья! А это мой друг. Зашел розами полюбоваться. Я подумал, никто из жильцов против не будет, вот и разрешил ему.

– Лично я не имею ничего против, – ответил преподобный мистер Роллз. – И думаю, что остальные не стали бы возражать против такой мелочи. Да и сад ведь принадлежит вам, мистер Рэберн. Раз уж вы позволяете нам прогуливаться по нему, было бы черной неблагодарностью осмелиться вмешиваться в ваши отношения с друзьями. Однако мне кажется, – добавил он, – что мы с этим джентльменом уже встречались. Мистер Хартли, кажется? Вам случилось упасть? Какое несчастье.

И он протянул руку.

Нечто вроде девичьей застенчивости, смешанной с желанием оттянуть как можно дальше необходимость что-то объяснять, заставило Гарри не ухватиться за этот шанс на спасение и отречься от собственного имени. Он предпочел довериться садовнику, который, по крайней мере, ничего не знал о нем, а не думать о том, к чему могут привести любопытство и, возможно, сомнения знакомого ему человека.