Отец подходит к сыну, встает на колени перед ним. Если он и переживает, то очень хорошо это скрывает. Спокойно говорит:
— Отвезите его в ближайшую больницу.
Мужчины пытаются приподнять ослабевшее тело, которое издает странные звуки. Не стонет, а глухо кряхтит. Вся одежда Паши — в крови. Он смотрит на Олю и шепчет:
— Прости.
Затем его голова безжизненно падает на грудь, изо рта течет небольшая струйка крови.
— Босс, он, похоже, все, — говорит один из бугаев, держащих бездыханное тело.
— Все равно везите в больницу. Может, еще есть шанс. Скажите, что упал на нож. И торопитесь! Все — вон. Кроме тебя, Оля. И тебя, — последнюю фразу он презрительно бросает мне.
Когда остальные покидают помещение, отец Оли подходит к дочери, трясет за плечи.
— Довольна?
— Да!
— Считаешь, что клуб стоил жизни брата?
— Он стоит намного больше…
— Ну, что ж. Это твой выбор.
— Наш, — она подходит ко мне и берет меня за руку. Это не любовь, это просто выбор. Теперь мы вместе.
— Тогда вам придется создать его заново. Без Паши.
— Это будет совсем другой уровень, — говорю я. Теперь я понял. Прозрел. Мне не нужна моя жизнь. Человеку вообще она не нужна. Она ничего не стоит. Жизнь хрупка и ненадежна, и не стоит ее слишком беречь. — Шоу удалось, но мы превзойдем его. Мы превзойдем «Ритц». Мы создадим «Город Ангелов», свободный, без границ.
Оля улыбается. Я точно знаю, что она согласна со мной. И думает о том же. Мы свободны сейчас. «Ритц» взял вверх. Отец знает, что у него нет иного выбора, кроме как дать нам полную свободу. Он сам больше кого-либо жаждет восстановить клуб. Потому что «Ритц» — это настоящая жизнь, это полное уничтожение общепринятых рамок, в которые мы сами себя загнали. Почувствовав свободу, мы всегда будем к ней стремиться. И только поэтому члены «Ритца» никогда не смогут его покинуть. Паша хотел уничтожить клуб, но не смог. Свободу убить никто не в силах.
Мы построим «Город Ангелов».
