Клуб Первых Жен - [10]

Но, Боже мой, он же профессионал, да к тому же сидит на мели. О чем он только думает? Он даже не был уверен, достаточно ли у него денег, чтобы угостить ее спиртным. Хватит чудить, ведь – зайди он в отель – появится риск, что какой-нибудь здоровила-охранник засветит его пленку и швырнет его задницей об асфальт. Но, тем не менее, он прошел за Элиз через позолоченные вращающиеся двери. К счастью, утром он позаботился надеть блейзер и галстук, но все равно не был уверен, что успешно пройдет осмотр. Может быть, его не выкинут, если он опустит голову? Он увидел, как Элиз заскользила наверх по низким ступенькам, покрытым ковром, и решила идти за ней. Ему казалось, что она его еще не заметила. Просто смешно, но он не мог заставить себя уйти.

Элиз зашла в бар «Бемельманз» и села на банкетку в углу. Там была полутьма, как раз то, что ей нужно. Там никто не заметит, что она расклеилась. А в том, что это было действительно так, сомнения не было.

Слишком раннее время, чтобы заказывать спиртное, но ей просто необходимо было выпить, чтобы успокоиться. Ей отчаянно не хотелось возвращаться в Гринвич или Ист-Хэмптон, но и в нью-йоркской квартире делать было нечего, там мог быть Билл.

Так что лучше всего остаться здесь, в баре «Бемельманз». Ей всегда нравилось это место, здесь произошло столько приятных событий в ее жизни. Сюда ее привезли после первого выхода в свет, именно здесь она встретила Хауэрда, своего менеджера. Здесь была в тот вечер, когда решалась судьба присуждения Оскара 1961 года, и никто еще не знал, что она была «темной лошадкой» конкурса, никому не известной победительницей. Здесь она впервые встретила Жерара. Да, здесь происходили только приятные вещи.

Но уже давно ничего хорошего в ее жизни не было. Конечно, ее жизнь не похожа на жизнь других людей. Уже одно то, что она была одной из самых богатых женщин Америки, всегда выделяло и отличало ее от окружающих. Она давно смирилась с этим фактом. Но конечно, что-то же должно быть у нее, как у других. Что же? А это чувство чужеродности, знакомо ли оно другим людям или это только ее привилегия?

В детстве ей было трудно именно из-за своей непохожести на других, хотя благодаря матери Элиз научилась отводить от себя значительную долю зависти и недоброжелательства. Конечно, за все в жизни приходится платить: она никогда не могла быть полностью естественной, никогда ей не удавалось быть самой собой с людьми не своего круга. Даже мать не могла спасти ее от одиночества. Ведь не только деньги отделяли ее от других – по мере того как она взрослела, ее красота и ум становились все более очевидными. Могущественное сочетание ее внешности, богатства и ума не каждому было по душе. Но ее заботливость, общительность, щедрость подкупали людей и увеличивали ее популярность и хорошее к ней отношение. И все-таки она была одинока. Всегда одинока.

Ее мучило одиночество, несмотря на известность, несмотря на то, что о ней часто писали в газетах в связи со смертью отца, получением огромного наследства и дебютом в нью-йоркском высшем свете. Но она старалась оставаться естественной и искренне пыталась не демонстрировать свое богатство. Учась в колледже, она ездила в автобусах, имея личные лимузины, всегда платила наличными и ходила со своими сокурсниками в их излюбленные дешевые ресторанчики. И все равно настоящих друзей у нее не было.

Она прервала учебу в колледже, чтобы попробовать себя в Голливуде, который, казалось, был для нее идеальным местом. В этом мире не имел никакого значения тот факт, что она была одной из самых богатых женщин в мире. Здесь для нее началась нормальная жизнь.

Если, конечно, не считать отношений с мужчинами. Они были просто без ума от нее. Привлекательная, молодая, талантливая, умная, с деньгами. Они тоже были интересны, и она влюблялась без конца. Испуганная своей жаждой преданности и любви, она вступила в первый безумный брак с молодым Адонисом. А когда брак этот распался, дядюшка Боб и его студия быстренько забрали ее назад.

А затем начала распадаться сама система студий. В то время американский рынок был нацелен на более юных, и ее популярность стала падать. Она была слишком строгой, слишком старомодной. Ее звонки оставались без ответа. Менеджер бросил ее. Это был тот случай, когда деньги не могли ни защитить ее, ни купить ей популярность. Наконец на Каннском кинофестивале она познакомилась с французским кинорежиссером Франсуа Трюффо, который подержал ее намерение работать в европейской киноиндустрии. Поначалу это решение далось ей нелегко. Но после того как оно было принято, она с легкостью приспособилась к новым условиям. Трюффо заботился, чтобы она узнала самых блестящих, передовых мыслителей своего времени. Воздействие этого мягкого и доброго человека сыграло важную роль в ее формировании как личности. Наконец она нашла того мужчину, который испытывал к ней бескорыстный интерес, единственной целью которого было дать ей возможность лучше раскрыть себя. Под его руководством она расцвела как актриса. Единственное, что омрачало ее жизнь в это время – неудачный роман с одним из звезд французского кино, суперсекссимволом.