Клуб патриотов - [57]

— Они подтасовывают результаты выборов?

— Конечно нет! — вспыхнула Бобби Стиллман. — Ты что, не слушаешь? Я же сказала, они действуют изнутри — проводят свою работу с теми, кто стоит у власти. Убеждают их в чистоте своих целей. Или принуждают к определенным действиям. К примеру, к подмене воли народа… и все это во имя демократии.

Дженни откинулась на спинку сиденья. Ее мозг лихорадочно работал. Она принялась рассматривать свои ногти и ковырять большой палец — привычка, от которой она избавилась еще в четырнадцать лет. Для нее это было слишком. Слишком много. Слишком непонятно. Какие-то шпионские страсти.

— Где Томас? — снова спросила она.

— Сейчас мы с ним встретимся.

— Я вам не верю.

— А вы разве не собирались вместе обедать? В двенадцать часов? Там, где обычно?

Дженни резко подалась вперед:

— Как вы узнали?

— Мы тоже прослушиваем телефоны, — ответила Бобби Стиллман, — но мы не лезем людям в головы.

Водитель Уолтер обернулся к Дженни:

— Так куда ехать, детка?

28

В 10:30 в центральном отделении Нью-Йоркской публичной библиотеки, официально известном как Библиотека гуманитарных и социальных наук, было немноголюдно. Поток регулярных посетителей двигался вверх и вниз по лестнице с обычной церемонностью. По коридорам бродили туристы. Их выдавали висящие на плече сумки и любопытствующее выражение на лице. Медленнее туристов передвигался только персонал библиотеки.

Здание, возведенное в 1911 году на месте старого Кротонского резервуара, растянулось вдоль 5-й авеню на два квартала между 40-й и 42-й улицами. На время его постройки это было самое большое мраморное здание в мире. Беломраморный потолок главной галереи, словно небо, парил в тридцати трех метрах от пола. Роскошные лестницы, обрамленные величественными колоннадами, поднимались с двух сторон от центрального вестибюля. Где-то в глубинах этого заведения хранились Библия Гутенберга, первые пять инфолио шекспировских пьес и рукописная копия прощального послания Вашингтона к нации, самой знаменитой речи, правда так и не произнесенной.

Болден быстро шел через ротонду на третьем этаже. Миновав главный читальный зал, он прошел под аркой в следующий, где стояли компьютеры. Записался в список ожидания, и через пятнадцать минут его провели к терминалу с полным доступом в Интернет. Придвинув кресло ближе к столу, Болден вытащил из кармана клочок бумаги, весь мятый и отсыревший, — рисунок, который он сделал сегодня утром. Томас его разгладил. «Воюю с драконом с помощью бумажного меча», — подумал он.

Выбрав «поиск изображений», Болден впечатал «мушкет». Экран заполнила подборка изображений размером с марку, а то и меньше. Добрая половина картинок представляла длинноствольное ружье времен Дэниела Буна. Также встречались изображения людей, одетых в военную форму эпохи колонизации, — «красные мундиры» английской армии, гессенские наемники, «синие мундиры» северян (больше известные как солдаты Континентальной армии); миниатюрное изображение пуделя, глядящего прямо в объектив (может быть, собаку звали Мушкет?), и фотография троих Друзей, поднимающих непристойно расписанные глиняные пивные кружки. Секс в Интернете теперь стал обычным делом.

На следующей странице он обнаружил миниатюрный железный мушкет, держащийся на кончике указательного пальца. «Впечатляет, — признался себе Болден, — но к делу отношения не имеет». Еще на одной фотографии были изображены пьяные гуляки. Заголовок гласил «Dre Muskets», что, как он решил, в переводе с голландского означало «Три мушкетера».

И тут он увидел его. На третьей картинке в верхнем ряду. От всех предыдущих этот мушкет отличался необычным асимметричным прикладом: его верхняя часть была на пятнадцать сантиметров короче нижней. Заголовок определял его как «Мушкет „Кентукки“ с кремневым замком, ок. 1780». Сравнив изображение со своим рисунком, Болден понял, что именно его он и искал, и перешел к полному описанию ружья.

«По популярности мушкет „Кентукки“ занимал второе место после британского мушкета „Браун Бесс“. „Кентукки“ весил всего около четырех килограммов, что было значительно меньше по сравнению с „Браун Бесс“, вес которого составлял около семи килограммов. Кроме того, внутренняя спиральная нарезка ствола обеспечивала точность поражения цели с расстояния в двести тридцать метров, тогда как у „Браун Бесс“ (меткость этого мушкета весьма сомнительна) точность попадания была возможна лишь на расстоянии в семьдесят три метра».

Далее внимание Болдена привлекло слово «минитмен». Оно вполне подошло бы для названия секретной группы, избравшей наколку мушкета эпохи Войны за независимость своим символом. Набрав «минитмен», он какое-то время бродил по ссылкам — прочитал краткую историю «минитменов» Пола Ревера и Уильяма Доуса. Оказывается, минитмены были отборнейшей элитой ополчения и составляли примерно ее четверть. Появились они в 1645 году, чтобы отражать всевозможные иностранные вторжения и защищать приграничные районы от индейцев. Получается, что к минитменам относились и те славные храбрецы, что в 1775 году победили англичан в битвах у Лексингтона и Конкорда.