Клуб одиноких сердец - [2]

– Да ну, – легкомысленно отмахнулся Дима. – Во-первых, это довольно давно было. А во-вторых, они так прилично выглядели. Всего было человек шесть, и куда-то они весьма целеустремленно направлялись. И не только парни, – там и девчонки были. И все очень прилично выглядели, надо сказать! Правда, ни одного знакомого лица не было.

– Зря ты все же не сказал следователю, – рассудительно заметила Даша. – Он для этого и приходил все-таки.

– Ну, запилите теперь! – огрызнулся Дима. – Надоело! Да найдется она, никуда не денется. Еще в прошлый раз следователь говорил, что она, наверное, с матерью поругалась, и после этого ушла. Со всеми бывает. Переходный возраст!

– Вообще-то, Касаткина не похожа на человека, у которого переходный возраст, – спокойно заметила Даша. – Она такая невозмутимая всегда, по крайней мере, в школе. Может, она дома по-другому держится...

* * *

Даша как в воду глядела. У Оли Касаткиной было как бы две жизни: одна в школе и на улице, на виду у всех, а другая – домашняя жизнь, потаенная. И если бы кто-нибудь из одноклассников узнал бы об этой второй жизни, – он бы очень-очень удивился!

На самом деле, Оля не была невозмутимой и самостоятельной. По большому счету, она не была даже особенно уверенна в себе. Просто как-то получилось, что она не нашла себе в классе друзей, несмотря на симпатичную внешность и стильный вид. Ну, а потом решила: нет и не надо! А, так как внешне, она выглядела довольно взрослой особой, то ей ничего не стоило натянуть на себя маску презрительной независимости. И эта маска пристала к ней так основательно, что, кажется, захоти она с ней расстаться, – ничего бы не вышло! Так и получилось, что Олю в классе считали отрезанным ломтем, человеком, который всегда сам по себе, и никто ему, по большому счету, не нужен.

А, между тем, Оле очень нужны были друзья. Неизвестно, когда она это осознала, но особенно остро это почувствовалось с приближением весны. Как-то необыкновенно пах воздух, и небо было особенным, и по вечерам на город опускались такие красивые и романтичные сумерки... Хотелось ходить по улицам с кем-то очень близким, хотелось смеяться, разговаривать, делиться самым сокровенным... Но с кем могла бы Оля поговорить? Она привыкла считать своих одноклассников, может, потому, что повзрослела раньше них, какими-то недотепами.

Что их интересует, всех этих вертушек, кроме дурацких журналов «Cool gerl», тряпок и косметики? А мальчишки только и делают, что говорят о компьютерных играх и прочей белиберде, совершенно нестоящей внимания!

Не давая себе труда обратить более пристальное внимание на тех, кто рядом с ней, не интересуясь их внутренним миром, Оля все глубже и глубже уходила в раковину своего одиночества, и все естественней выглядела у нее на лице надменная маска, так что к ней и подступиться опасались! А она словно застывала в собственной ледяной броне.

Дома все было по-другому. Дома были любимые книги, которые можно было читать и перечитывать, представляя себя на месте любимых героев и разговаривая с ними. Дома был клетчатый плед на старой тахте, и плюшевые игрушки, милые, теплые игрушки. Там могло быть так хорошо! Но вот мама... Мама определенно не понимала свою дочь.

– Я тебе удивляюсь! – высказывала она Оле. – И в кого ты у меня такая дохлятина? Ты посмотри: я же выгляжу моложе и бодрей чем ты!

Мама в молодости была гимнасткой, но после травмы оставила спортивную карьеру на самом пике. Такая беда могла бы сломать кого угодно, только не Олину маму! Она стала тренером по аэробике и смогла добиться успеха и на этом поприще. Ее занятия были очень модными, на них записывались самые состоятельные дамы, и Олина мама очень неплохо зарабатывала. Но, к сожалению, на то, чтобы заниматься дочерью и домом, у нее времени не хватало. Она уже давно перестала сама скакать перед пыхтящими толстыми тетеньками, над которыми Оля так весело хихикала, когда была маленькой. Мама теперь была директором клуба здоровья, и свободного времени у нее не оставалось совершенно.

Оля ее почти не беспокоила. Несмотря на частые советы «встряхнуться» и «не быть лапшой», Татьяна Викторовна считала, что дочь растет счастливой. У нее ведь было все, что она хотела! Она могла купить любую видеокассету, любой понравившийся диск, любую приглянувшуюся тряпку! Пребывая в этой, конечно же, весьма уютной уверенности, Татьяна Викторовна не особенно приглядывалась к тому, что интересует дочь, а если бы пригляделась, то была бы поражена тем, какие слезливые мелодрамы смотрит дочка, какую печальную музыку она слушает.

В голове у девочки была невероятная мешанина: там душераздирающие голливудские кадры, с тонущим ДиКаприо или влюбленным Бредом Питом, шли в музыкальном сопровождении «Реквиема»; там Андрей Болконский приглашал ее, прекрасную княжну Ольгу на тур вальса... Но от всех этих фантазий и мечтаний, Оле только становилось все хуже и хуже.

В тот серенький зимний денек, один из тех теплых, раскисающих деньков, когда в воздухе уже чувствуется нежное дыхание весны, Оля брела домой из школы в более грустном настроении, чем обычно. Сегодня она не пошла, как всегда, по бульвару, а решила прогуляться по переулкам, хотя зимой там обычно был страшный гололед. Но Оле хотелось спрятаться от городского шума в тишину этих маленьких двориков, побыть после напряженного школьного дня наедине со своими мыслями, пусть и не очень веселыми, зато привычными.