Клуб любителей фантастики, 2010 - [21]

— Ничуть. Это единственное объяснение. Вы сговорились с людьми, чтобы ударить совместно. Победа над нами гораздо заманчивее для флифликов, чем раздел Земли. Не так ли?

Жабью физиономию Буфоса прорезала широчайшая улыбка — от одного перепончатого уха до другого. Казалось, верхняя часть его головы вот-вот отвалится и задорно запрыгает по полу.

— Вам надо лечиться, Галлар! Такой бред в здравом уме не сочинишь. А если я вас самого обвиню в сговоре с врагом? Причём ровно на том же основании!

— Это невозможно, — ещё сильнее выпятив грудь, ответил надкомандор. — Мы, куркунны, не умеем предавать. Моя родовая честь…

— Ваша честь?! — Буфоса затрясло от смеха так, что ванна, уже опустевшая наполовину, принялась ходить ходуном. — Выдерните у себя самое длинное перо, нанижите на него свою честь и суньте её в…

Есть предел оскорблениям, когда даже хвалёной фамильной выдержке приходит конец. После омерзительных слов флифлика перья у Галлара встали дыбом, хвост распушился, а гребень на голове налился кровью.

— Я был прав, пупырчатый урод, — зловеще произнёс надкомандор. — Таких «союзников» надо уничтожать. Это война!

— Прощай, чучело в перьях, — издевательски изрёк Буфос и выключил коммуникатор. Затем прямо из ванны отдал приказ: немедленно нанести удар по противнику, так долго притворявшемуся другом.

Супердредноут выпустил целый рой полуразумных боевых элементов, от которых ни одна раса в Галактике так и не нашла защиты. Смертоносные малютки ринулись к цели, определяя на ходу, кто в какое место вражеского корабля будет «жалить». Но и куркунны не дремали. Как только связь с флифликами оборвалась, надкомандор лично привёл в действие новинку — расщепляющий луч с двойным эффектом.

Это было жуткое и вместе с тем невероятно красивое зрелище. Наблюдая за ним, какой-нибудь стихоплёт мог бы сочинить целую поэму про «два костра, прожегших купол вечной ночи». Галлар так и не исполнил заветную мечту — стать при жизни Героем первого класса. А Буфос самую малость не дослужился до полного адмирала…

Лещёв до сих пор не научился достойно проигрывать. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как от его выпотрошенного линкора отваливает абордажная команда противника.

— Ну и гад же ты, Петер, — мрачно произнёс он. — Никакого благородства, а пара ходов были прямо-таки подлые!

— Победителей не судят, — благодушно ответил Клюгль. — Думать надо, а не звёзды считать. Кстати, Антон, глянь-ка на приборы. Они фиксируют какие-то аномалии за бортом. Странное возмущение пространства…

Лещёв глянул.

— Действительно, что-то есть, — подтвердил он. — Ну и плевать! Пусть над этим учёные раздумывают, мы-то тут при чём?

— Тогда сыграем ещё? — предложил Клюгль.

— К чёрту! — отмахнулся Лещёв. — Хотя… Что нам с тобой остаётся? Скука смертная! Эх, как хотелось бы забросить эту виртуалку и поучаствовать в настоящей космической битве! Или хотя бы посмотреть на неё краешком глаза…

— Брось фантазировать! — В этом вопросе Клюгль был упёртым скептиком. — С «Большим Псом» такого никогда не случится. Даром, что ли, у него несчастливый номер?

Юрий Антолин ВЕЛИКИЙ ЭЛЕКТРОНЩИК

Десятки вертолётов, полных вооружённых солдат, взлетали с военных баз и летели в направлении мегаполисов. Солнце в небе горело в зените, сверкая на лобовых стёклах и лопастях винтов, превращая боевые вертолёты в машины из далёкого будущего, в инопланетные корабли, явившиеся, чтобы истребить всё живое на Земле.

Эдик Потапкин нетвёрдой походкой вошёл в кабинет. Усатый доктор за широким письменным столом оторвался от бумаг и поднял на него глаза. Застарелый шрам, протянувшийся от края губы через всю щёку, придавал его лицу устрашающее выражение. Однако взгляд был добродушным.

— Ну-с, как наши дела?

— У меня плохое предчувствие, доктор Херц. — Потапкин протянул ему папку с распечатками.

— Так-с, посмотрим, что показали анализы. Так. Да. Да. — Доктор Херц жевал кончик своих роскошных усов. — Мммм… увеличено… так… кхе-гм… расширено. Н-да. Всё-таки положительный. Придётся вам, Эдик, — он отложил распечатки и сочувствующе посмотрел на пациента, — ложиться на операцию.

Эдик вздрогнул, как берёза под порывом ветра. Бледность покрыла его лицо.

— Не переживайте вы так, — попытался успокоить доктор.

— Подумайте, ещё тридцать лет назад, когда вы только родились, любой, у кого обнаруживали рак мозга, садился писать завещание. — Доктор ободряюще улыбнулся. — Вы должны благодарить Великого Электронщика, что в наши дни операция по удалению злокачественной опухоли стала не сложнее удаления гланд. И столь же эффективна, должен заметить. Медицина не хуже прочих наук, мы всё время движемся вперёд. Иначе нельзя, от нас зависят жизни людей.

— Великий Электронщик, — повторил Потапкин, уныло глядя в пол.

— Именно он, — кивнул врач, — не забывайте, что это благодаря его изобретению мы теперь лечим, или вернее, ремонтируем человеческие тела без риска для жизни пациента.

— Да, — согласился Эдик вяло, — сестра моей подруги лечилась таким образом. Ей полгода назад заменяли желудок.

— Великий Электронщик, как его называют, и его команда прикладывают огромные усилия, чтобы мы жили в комфортном и как можно более совершенном мире. Хотя, если уж Бог не смог сотворить мир совершенным, то куда там Электронщику. Пусть даже Великому.