Клуб любителей фантастики, 1980–1983 - [33]

За двадцать месяцев четырежды нападали на Крисито разбойники. Три раза все оканчивалось благополучно. Но в последней стычке огромный, одичавший от голода бродяга-ронин в драном, покрытом пылью синем кимоно, разрубил Оиси предплечье. Но голод плохой учитель осторожности. Опьянев от запаха крови, разбойник сделал неверный выпад и встретил виском меч самурая.

Самого Крисито долго лечили монахи захолустного монастыря. И снова погоня…

Из-за гор вставало солнце. Еще отчетливее стал контраст снега в полях по обе стороны дороги с черными жирными проталинами- На землю приходили рука об руку утро и весна.

Дорога плавно погрузилась в рощу. Теперь по обочинам высился гибкий бамбук вперемешку с молодыми криптомериями. Над головой Оиси с шумом пролетела пестрая птица и скрылась в зарослях. Крисито, остановившись, проводил ее взглядом и хотел уже двинуться дальше, но ухо его уловило приглушенный человеческий крик Кричали впереди, чуть справа от дороги. Придерживая локтем колчан со стрелами, самурай бросился на голос.

Продравшись сквозь бамбуковую чащу, Крисито оказался на большой поляне, покрытой блеклым весенним снегом. Из-под серой ледяной крупы местами торчали метелки мокрой жухлой травы.

На другом конце поляны двое неизвестных, затянутые в ярко-алую лакированную кожу, боролись с пожилым самураем в разорванном кимоно. Заломив руки, они тащили его в заросли. Старик кричал и упирался.

«Зачем они его тащат? Ведь расправиться с путником удобнее на поляне…» — подумал Крисито, стягивая с плеча лук. Потом началось ужасное.

Из зарослей навстречу разбойникам выползало огромное, величиной с поверженную пагоду, членистое тело. Так вот они какие, драконы! Медно-красные бока чудовища лоснились, а огромные бессмысленные глаза сверкали под лучами солнца, как новые бронзовые зеркала.

Пленник, увидев чудовище, снова вскрикнул и забился в крепких руках разбойников. А те продолжали тащить его навстречу ужасным челюстям.

Медлить было нельзя. Оиси вогнал меч в сугроб и, наложив на тетиву длинную черную стрелу, прицелился в обтянутую красным спину.

Тетива зазвенела, и стрела с глухим стуком впилась в левую лопатку разбойника. Тот выпустил жертву и ничком рухнул на истоптанный снег. Второй оглянулся, склонился над упавшим, но тот что-то прохрипел на незнакомом Оиси языке и макнул рукой в сторону зарослей. Второй разбойник медленно, словно нехотя, побрел к зарослям, все оборачиваясь. Но, увидев, что на тетиву легла вторая стрела, ускорил шаги и растворился в кустах.

Стрела ударила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по его гладкой поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. «Раз уж даже глаза неуязвимы — стрелять бесполезно!» — решил Крисито и, выдернув из сугроба меч, начал наступать на монстра, но тот, как ни странно, не двинулся навстречу, а, роя наст тысячами коротких ножек, начал задом втискиваться в заросли.

Когда за чудовищем сомкнулись тростники, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Алый разбойник, со стрелой в спине, лежал в нескольких шагах поодаль.

Крисито дождался конца молитвы и, подойдя к самураю, спросил:

— Как ваше имя, сенсей? Из какого вы рода?

— Кэндаобуро Харикава! — хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси стоял над ним и глядел ему в глаза, читая в них бесконечную усталость. Ему хотелось понять, почему этот человек в почтенном уже возрасте решился на преступление. Вот он сидит, враг… Оиси скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах — только бесконечная мука. «Почему он добровольно выбрал долю изгнанника?» В молодом человеке шевельнулась жалость, чувство, которое никогда не ассоциировалось раньше с именем Харикавы. Но Крисито сумел преодолеть ее.

— Сенсей, когда вы отдохнете, я буду вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Оиси Крисито из клана Теею.

Харикава молча кивнул и прилег на снег, чтобы скопить силы.

Крисито отошел в сторону. Он знал, что не будет торопить старика. Никто не сможет упрекнуть Оиси, будто он убил обессилевшего человека. Он подошел к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул его на спину. Тот тихо застонал.

Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.

— Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок… — пробормотал он костенеющим языком. — Скорее!.

Самурай открыл маленькую сумочку, вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех, шарик, внутри которого пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.

«Отходит!» — подумал Крисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.

Когда он закончил, Алый уже не лежал, а сидел, привалившись здоровой лопаткой к трухлявому пню. Оиси удивился. Как он с такой раной мог еще ползти? А тот жестом подозвал Крисито и сказал прерывистым хриплым шепотом:

— Не убивай старика!.. Прошу тебя… Пусть живет!