Клуб любителей фантастики, 1961–1962 - [23]

Валя в изумлении смотрит на Батанова.

— Что это?!

— Попробуй догадаться сама.

— Похоже на описание старта космического корабля.

— Верно…

— Только почему такой странный стиль?

— Видишь ли — это описание родилось несколько тысячелетий назад… Тогда все ученые были поэтами…

Изумление Вали сменяется почти тревогой. Батанов сегодня не такой, как всегда. Она не узнает этого обычно сухого, строгого человека.

— Это легенда древних майя, — продолжает Батанов.

Олег умолкает.

— Мы пришли…

— У тебя темно… — говорит он. — Все спят… Спит Платон… Его сердце отсчитывает положенные шестьдесят четыре удара в минуту…

— Да… У него очень спокойное сердце…

В голосе Вали звучит чуть заметная горечь.

— До свидания… — говорит Батанов. — Извини, тебе давно пора спать…

— Нет, нет! — протестует Валя. — Знаешь… Я тебя провожу немного…

— Ты?

— Да. Идем…

*

Аля и Олег Бетенов идут ло ночной Москве.

— …В одной нашей Галактике можно предположить по крайней мере миллион планет, похожих на Землю и населенных разумными существами. Мы все дальше углубляемся в космос. А почему же они не могли когда-нибудь посещать Землю? Или запустить вокруг Марса искусственные спутники? А я уверен, что они искусственные! — говорит Батанов.

— И давно у тебя эта идея? — спрашивает Валя.

— Давненько… Помнишь? На первом курсе мы возвращались с собрания: ты, Платон и я…

— Помню! — восклицает Валя. — Здесь, у этого столба, нам Платон впервые рассказал тогда о Тунгусском метеорите и Марсе…

— Да… Я еще удивился: электрон-ник— и вдруг Марс, гипотеза писателя Казанцева… Космические корабли… Полет воображения… Удивительно страстно он говорил!..

Валя огляделась вокруг.

— Как это-было давно… — задумчиво произносит она. — Как все изменилось… И дома и…

Она поворачивается к Батанову.

— Последние годы мы стали реже видеться… Как-то дальше друг от друга… Ты давно не отдыхал с нами… Ездил в какой-то особенный санаторий…

Батанов, улыбнувшись, покачал головой.

— Последние два лета я провел в Сибири…

Он вынимает из кармане какой-то небольшой темный предмет.

— Помнишь?

У него на ладони причудливый, свитый в спираль камень. Чья-то рука нанесла на его поверхность зубцы, похожие на чешую, и тонкую замысловатую резьбу.

Валя осторожно проводит рукой по кольцам каменной змеи, ощупывая тончайшую резьбу. Долгая пауза.

— Олег!.. Я никогда не знала, что ты… — она ищет слово, — ты поэт!

— Нет, — усмехается Батаноя, — я физик.

Он пристально смотрит на звездное небо, где ярко горит над горизонтом голубоватая Венера.

— Древние майя утверждали, будто их мудрый вождь пернатый змей — Кетцалкоатль, простившись со своим народом, умчался на небо, и его сердце превратилось в утреннюю звезду…

— В Венеру?

— Да.

— И ты считаешь, что древние индейцы ошиблись? Спутали планеты?

— Это исключено, они были удивительными астрономами…

— Тогда при чем же здесь Марс? Твоя гипотеза…

— По всем расчетам, в 1908 году никакой космический корабль не мог прилететь с Марса. Взаимное расположение планет совершенно исключает это. А в то же время, как ты знаешь, экспедиция Волкова не обнаружила не Венере никаких следов цивилизации…

— Откуда же они прилетали?

— Вот это загадка, которую я хочу разгадать!

*

Зал заседания совета.

Валя продолжает свой рассказ:

— Не следующий день совет предложил Баталову и Рубцову самим решить, кто из них поведет корабль. Как вы знаете, они решили бросить жребий. Но было это не совсем так, как рассказал Платон. Не самолете лететь должен был Рубцов… Я подменила жребий…

— Что?! — кричит вскочивший со своего места Платон. — Ты подменила жребий?!

*

В зале шум. Валя молчит.

— Невероятно! — восклицает Платон. — Поставить под удар важнейшую экспедицию! Это не ребячество!.. Это…

— Погоди, Платон, — останавливает Рубцова выкрик из задних рядов. — Валя права! Лететь должен был Батанов! Это его право!

Журналист Суровцев, размахивая блокнотом, торопливо идет по проходу, не очень связно говоря на ходу:

— Разрешите… Я должен рассказать… Все это не случайно…

— Товарищ Суровцев, — строго произносит председатель, — вы хотите…

— Да… Я хочу… Я должен… Все мы друзья еще по университету. И я должен рассказать сейчас о том, что было ровно десять лет назад.

Зал постепенно успокаивается. Председатель не прерывает журналиста.

— Помните 1961 год? Первый прорыв человека в космос… Подвиг Юрия Гагарина… Весь мир тогда говорил о космических путешествиях… Летом шестьдесят первого года мы вчетвером: Рубцов, Батанов, Валя — тогда она была еще Коновалова — и я отправились в Сибирь на поиски Тунгусского метеорите… Затеял все это Платон, в то время он был яростным сторонником гипотезы писателя Казанцева. Утверждал, что таинственный метеорит был космическим кораблем марсиан… Однако пыла Рубцова хватило ненадолго. Мы не нашли никаких прямых подтверждений этой гипотезы, и через месяц Платон стал ее убежденным противником. Я хочу напомнить о находке Батанова в день нашего отъезда из тайги. Вместе с геологическими образцами Олег притащил тогда в палатку удивительный предмет…

*

Перед нами возникает протекшая от дождя парусиновая палатка. В ней четверо друзей. Все они на десять лет моложе. Столпившись вокруг Батанова, они с изумлением рассматривают причудливо свитый в спираль камень. Это та самая статуэтка, которую мы видели в ночном разговоре Батанова и Вали.