Клуб, которого не было - [30]

Охрана сделала от двери пять шагов назад и с радостью сделала бы все десять. Быть директором Жанны Агузаровой – вот это схима.

Я машина.

Превращаюсь в администратора, и мне это решительно не нравится. В неделю – по два-три отеля, и рейсов – до пропасти. Не на все выезжаю сам, разумеется, и не в каждый отель сам наведываюсь – но не много ли беготни? Перевесить на толкового ассистента – все равно не усну, пока рейс не сядет. Перестать беспокоиться – где тот Дейл Карнеги, который мне поможет?

Два часа ночи, пятница, офисные стены тихо подрагивают: я один, завален афишами с автографами (когда же мы их уберем?), отписываю менеджеру Джорджа Дюка: не извольте сомневаться, отдельная лестница на сцену будет и о расстоянии для ног в представительской машине мы тоже не забудем. Обладатель джазовой «Грэмми» – в буквальном смысле большой человек.

Все, рабочий день в Нью-Йорке закончен, можно его закончить и мне.

Если, конечно, считать наблюдение за резидентами, барменами, охраной, Светочкой и Анечкой – выходным. Меня никто не заставляет наблюдать. Но я – высокоточная машина. Реагирую на чужие сбои.

Надо взять мохито – в баре наконец появились бармены, которые не экономят на роме и мяте. Долго ли продержатся, интересно?

Нажимаю на кнопку на кодовом замке – дверь в служебный коридор под напором толпы немедленно распахивается. От толпы пахнет как от парфюмерного магазина и – совсем чуточку – как от винно-водочного. Сегодня вечеринка у Олега Магди.

Обнимаемся с Соней на входе. Соня (тонкие черты лица, волосы стянуты в тугой деловой хвостик, улыбка – всегда) – человек Олега, универсальный хелпер, ради такого не грех реанимировать слово «позитивный». Стоит с человекомером, похожим на будильник прибамбасом, как у стюардессы, считает входящих.

Правильно делает – на прошлой неделе уволили охранника, который проводил наиболее ушлых клабберов за деньги, в обход кассы. Через неделю отправляю к ним засланных казачков с пятисотрублевкой – неужели распознают подвох? Не берут. На следующей неделе отправлю с тысячной купюрой.

– Соня, видеть тебя – радость!

– Не знаю, где тут радость. Я час как должна играть. – Соня потрясает тяжеленной диджейской сумкой. Смеется: Магди с Томасом Бринкманном до сих пор в дороге, график сетов съехал. Ну вот стою, с народом общаюсь. Секундочку! – это не мне, охраннику. – Вот эти трое – по билету или по списку? Список у меня, билетов не видела.

– Они говорят, что выступают сегодня.

Плохо дело, охранник новенький. Кто его на субботу поставил, интересно. Мы каждую неделю проводим эти «не-дай-себя-надуть»-тренинги. Про «меня Григорий срочно ждет», про «вас уволят», про «я на минутку, посмотрю» или «я вот с той девушкой, которая прошла». Соне эти тренинги почему-то не нужны. Хотя она не охранник. А может быть, у нас с ней просто форма носа генетически общая.

– Ты на каком танцполе?

– Внизу. Если Магди доедет наконец и поставит мне на смену кого-нибудь.

Сонин друг – Тимур Омар, обладатель одной из самых безразмерных коллекций музыки в Москве: может с равным успехом играть после Coil, De Phazz и Амона Тобина. Коллекции, насколько я знаю, у них с Соней по семейным обстоятельствам пересекаются. Надо будет подняться послушать ее.

Нас толкают со всех сторон – горлышко входа узкое, два часа ночи – для Москвы не время, на входе до сих пор очередь.

– Машина с артистом заехала, – рапортует рация у охраны.

– Я все понимаю, но в списке вы плюс один, а вас пятеро, – невозмутимо улыбается Соня юным барышням в Н amp;М и Cheap Monday.

– Нас Григорий, арт-директор, вписал, что же делать? В первый раз вас вижу, зайки. Опытные девушки, молодцы.

– Григория не видел? – интересуется у меня Соня.

– Не знаю, как он выглядит, – пожимаю плечами.

– Девушки, спасибо, двое из вас проходят, остальные в кассу, пожалуйста. Слушай, дай мохито, тебе мяты туда положили целый куст, просто завидно.

Я убегаю в бар за новым бокалом мохито для Сони – бар недоступен. Пробиться через толпу пытаюсь не только я, но и Олег с артистом. Худой, смуглый, мрачный Бринкманн похож на Мефистофеля. На лацкане пиджака – значок с Чебурашкой. Женат на грузинке, в России – сам не помнит в какой раз, привычное направление. Комически воздымает руки над головой – через толпу не протиснуться. Отправляем через кухню. Исчезают за комнатой посудомоек – и промоутер, и артист довольны аншлагом.

На барной стойке, на самом видном месте, две веселые подруги (не те ли, что ссылались на меня на входе?) сбивают цветастой банковой карточкой белую дорожку.

Оп-с.

Барышни совсем молодые. Их так точно где-нибудь повяжут.

Вот это совсем ни к чему: закрыться из-за драгса по чужой глупости в наши планы не входило. Молча выскакиваю из бара и хватаю первого попавшегося охранника:

– Двое там, на стойке, вот там, в глубине толпы, видите? Очень строго, негромко потребовать, чтобы убрали немедленно. Не отбирать. Не трогать.

Сергеи Ивановичи, где ваша семипудовая агентесса, специалист по запаху наркотиков? Вот у кого бы сейчас катарсис наступил.

Замечаю в толпе плечо Магди. Хватаю. Улыбается:

– Ну а что ты мне предлагаешь? Пройти по залу и попросить, если у кого что в карманах, то пусть не достают?