Клуб Колумбов - [16]
— А как ты нашёл новгородский лес? — спросила Си. — Похож на осенние твои уральские леса?
— Точь-в-точь такой же! То же пушкинское «очей очарованье»! Глядя на здешний лес осенью, я вспомнил многоцветный наш урман.
— Сочинил про него что-нибудь?
— Вот что сочинил. — И Лав прочёл:
Месяц восьмой
Пришло время посмотреть, что сделано колумбами за лето. Первыми на собрании Клуба отчитывались орнитологи.
— Всем пятерым, — докладывал Анд, — то есть Таль-Тину, Ре, Ми, Колку и мне, удалось установить пребывание в Земле Неведомой ста пятидесяти одного вида птиц, или, как мы их называем, крылато-пернатых племён.
— Ух ты! — вырвалось у Старого Морского Волка. — Мы и малой части того не наберём наших млекопитов!
— И это совсем не так много, — продолжал Анд. — В сводке русского учёного, заведующего Орнитологическим отделением Зоологического музея Академии наук — Валентина Львовича Бианки — «Наши сведения о птицах Новгородской губернии» — теперь области — насчитывается двести шестнадцать видов. Надо исключить из них семь совершенно случайно залётных к нам птиц — вроде чёрной казарки или белощёкой крачки. Исключить девять только на зиму прилетающих к нам птиц — вроде полярной совы или снежных и лапландских подорожников, которых летом мы никак не могли увидать. Да несколько десятков пролётных через нашу область видов, которых на нашей маленькой Земле Неведомой мы могли разве случайно увидать. Тогда выйдет, пожалуй, что мы основательно познакомились с крылато-пернатым населением нашей Америки. Ручаюсь, что ни один местный старожил понятия не имеет, сколько разных птиц водится в его крае, из чего состоит его дикое птичье хозяйство. А мы обследовали его и записали все племена в инвентарный список.
Круглый год живущих пернатокрылых племён туземцев, то есть, попросту, оседлых видов птиц, пятьдесят один. Таких, которые весной прилетают к нам, в Землю Неведомую, строят себе в ней гнёзда и выводят птенцов, а осенью улетают, — то есть перелётных, — по нашему подсчёту восемьдесят девять.
Прилётных в конце лета с севера мы насчитали десять. Случайно залётных — всего одну камнешарку; и это настоящее открытие, потому что в «Наших птицах» В. Л. Бианки этот вид птиц вообще не значился и открыт здесь только Колком. Гнездо чечётки, прежде считавшейся в Новгородской области только зимовавшей птицей, нашла Ре, а честь открытия гнездования в Земле Неведомой флейтоголосого щура принадлежит Ми. Щур тоже считался прежде только на зиму прилетающей в наши края птицей. Случайно они остались тут летовать или они начали понемногу осваивать для своих гнездований наши края, — покажет будущее. Значилась ведь в «Наших сведениях» чечевичка редкой птицей, а сейчас уже гнездится в каждом подходящем месте.
Опытов перекладки яиц от одних птиц другим — «кукидов» — произведено было за лето двадцать семь. О неожиданных результатах их вы уже знаете.
Окольцовано нами птиц всего пятьдесят семь, из них птенцов пятьдесят четыре, а три — случайно пойманные взрослые.
Выкормлено на месте тридцать два птенчика. Взято с собой на воспитание: кукш — одна, воронов — один и одна синичка-московочка. Результаты воспитания их будут продемонстрированы в конце собрания.
О всех работах вёлся подробный «судовой журнал» экспедиции и подробные записи особо интересных наблюдений.
После обсуждения доклада Анда выступил Старый Морской Волк.
— Наша териологическая экспедиция, — сказал он, — таким огромным списком зарегистрированных видов похвастать не может. Всего мы наблюдали за лето тридцать один вид млекопитающих. Даже не наблюдали, а записали, потому что некоторых мы зарегистрировали по олухам, — как наш уважаемый Паф. Так, ни с крошечной лаской, ни с прекрасным небольшим оленем — так называемой косулей или дикий козой, — ни с грозным косолапым медведем ним в Земле Неведомой встретиться не удалось, и сожалению.
— Скажи лучше — «к счастью», — вставил Сага. — Встретили бы медведя, да ещё без ружья, так ой-ой!
Все засмеялись, и Вовк продолжал:
— В общем наших млекопитов так мало, что можно по пальцам пересчитать их. Хищные: медведь, волк. Волка до войны совсем уж не было, после войны развёлся. Лисица, барсук, куница и хорёк — редки, горностай и, говорят, ласка есть. Рысь тут зверь проходной, последние годы и не слыхать было. Вот и всё. Насекомоядные: крота много, ёж редок, землеройки — две сухопутных да водяная. Копытных два: лось да косуля. Рукокрылых… Ну, это звери ночные, мало про них знаем мы. Всего трёх и поймали: большого кожана, вечерницу да ночницу одну. Грызунов, конечно, больше всех: два зайца — русак да беляк, две белочки — простая рыженькая и полетуха — летучая на парашютике, серенькая такая белочка. Мы бельчат её нашли в дупле осины; через полчаса прибежали за ними, а их уж нет: мамаша куда-то за шиворот перетаскала! Ни хомяка, ни сусликов в Земле Неведомой, — к счастью, и следа нет: ужасные вредители.
