Клуб «Калифорния» - [28]

— Ты в порядке?

Ей потребовалось какое-то время, чтобы вернуться к реальности, она умыла лицо ледяной водой и сказала:

— Помнишь, мы вчера на пляже написали наши желания?

— Да! — бодрым голосом сказала я, подавая ей полотенце.

— А я опять зациклилась на внешности. Знаешь, люди не видят, кто я на самом деле, они видят только, как я выгляжу!

Я кивнула. Саша втирала крем в свою безупречную кожу. Всегда тяжело ей сочувствовать, когда стоишь рядом перед зеркалом и сравниваешь с ней себя. Слишком велик контраст.

— Но я даже не уверена, есть ли настоящая «я», или люди правы, и я не более чем смазливая мордашка. Что, если так?

Я никогда не видела Сашу такой напуганной, так что пришлось отложить зубную щетку и полностью сосредоточиться на нашем разговоре.

— Мне хотелось бы, чтобы люди узнали, кто я есть, но кто я есть — вот в чем вопрос! Я не знаю ответа на него. И не уверена, стоит ли мне знать.

— Саша, не глупи! — веселым голосом воскликнула я.

— Понимаю, я тебя уже заколебала, талдычу все время об одном.

— Нет, вовсе нет, — уверила я ее. — Просто я расстраиваюсь, когда ты не видишь других своих качеств. Того, за что все мы тебя любим.

— Мне кажется, я везде лишняя, — дрожащим голосом произнесла она.

— Ты просто еще не нашла свое призвание, вот и все.

— А что, если у меня и нет никакого призвания?

— У всех оно есть. Каждый человек рождается для чего-то определенного.

Не у всех, получается, найти его, разумеется, но я решила не развивать эту тему. Вместо этого сказала:

— Просто некоторые находят себя позже.

И тут же подумала — а другие считают, что уже нашли себя, и дальше даже не пытаются ничего предпринимать. Взгляните на меня! Столько лет я училась искусству украшать интерьеры и мечтала о том, как переделаю «Морской цветок», но теперь мое призвание, о котором я думала и до которого росла, ускользнуло от меня. Что со мной? Есть для меня еще какое-то призвание? Не уверена.

— Может, мне стоило остаться в модельном бизнесе, — упавшим голосом сказала Саша, застегивая полосатую пижаму.

— Ты же ненавидишь модельный бизнес, — напомнила я.

— Ну да. Но, по крайней мере, у меня хорошо получалось.

— Если ты это ненавидела, значит, это не твое призвание, — твердо сказала я. — Это был своего рода отвлекающий маневр. Он нужен был, чтобы понять, что для тебя важно.

Саша пожала плечами, а затем внезапно сменила тему.

— Ты видела эти шторки над ванной? Они открываются прямо на…

Я знала, что она лукавит, но решила не настаивать. Это не тот разговор, в котором легко можно прийти к какому-то решению, так что я подумала, что хороший сон больше пойдет ей на пользу, чем мое подбадривание. Полагаю, теперь настало время для плана Б.

Когда я подошла поближе, то увидела, что по Сашиной щеке течет слеза. Я притормозила, присела на скамеечку сзади и залюбовалась океаном.

Пусть солнце высушит след от слезы, тогда мне не придется ничего спрашивать и ставить ее в неловкое положение. Но когда, наконец, я решилась предложить ей ломтик ананаса на завтрак, то оказалось, что лицо у нее мокрое от слез.

— Саша, что это? — Я была в ужасе, обняла ее и была готова поддержать, если она начнет падать.

— Мне так плохо, Лара, — заплакала она. — Думаю, мне стоит вернуться домой.

— Что? — воскликнула я. — Мы тут еще и двое суток не провели.

— Просто мне кажется, я не смогу.

— Не сможешь что?

Господи, о чем она только думает?

— Не смогу веселиться. Шутить. Ну, я имею в виду, где Зои только взяла силы смотаться в Мексику?

— Не знаю, — покачала я головой. — Я не могу отделаться от видений: Зои танцует на столе с маленьким мексиканцем в зубах.

Саша улыбнулась.

— Когда дома я мечтала об этой поездке, я представляла, как улыбаюсь, лежа на солнышке. Но сейчас мне так же плохо, как и тогда. Даже хуже. Я смотрю, как вы все развлекаетесь, и ощущаю себя такой брюзгой, ненавижу себя за то, что не могу расслабиться и веселиться вместе с вами.

Про меня трудно сказать, что я смеюсь до упаду с тех пор, как мы приехали, но мне никогда в голову не приходило развернуться и поехать домой.

— Просто мы только что приехали. Ты же сама говорила, что смена часовых поясов может у некоторых вызвать депрессию.

— Знаю, но…

Я не закончила.

— Если ты поедешь домой, что ты будешь чувствовать? — я попыталась заглянуть ей в глаза.

Она продолжала сидеть, потупив взор.

— Я буду чувствовать себя несчастной… проигравшей… неудачницей… — Ее голос стал тише. — Но ведь это нормально — все, кто живут в Лондоне, чувствуют себя несчастными. Все-все. Наверное, это из-за переполненного метро, постоянных забастовок, ну и погода виновата тоже. Но здесь небо голубое, золотой песок, пальмы раскачиваются на ветру, а я… не могу все это выносить!

Саша закрыла лицо руками.

— То есть я просто не могу здесь чувствовать себя счастливой, это безнадежно. Должно быть, я…

Голос ее сорвался, поскольку ее душили рыдания.

Я на секунду прикрыла глаза. Это был просто шок. Саша даже в большей депрессии, чем я думала. Пока я напряженно решала, что же сказать, Саша отняла руки от лица и посмотрела на меня.

— Теперь ты понимаешь? Именно потому я и должна уехать, а не то я всем испорчу отпуск.