Клоун-убийца - [33]

Гейси заявил, что со своими работниками старается сохранять дистанцию, и поэтому никто не знает его по-настоящему. Он очень строг и запрещает подчиненным курить травку во время работы. Чтобы избежать вопросов по поводу полиции, подрядчик сообщил работникам, что помогает расследованию, и даже оплатил им время, потраченное на допросах в участке.

Еще раз описав полицейским все свои действия в ночь пропажи Роба Листа, «за исключением, может быть, пары минут», Гейси принялся рассказывать о своей жизни в Ватерлоо в 1960-х. Тогда он владел тремя ресторанами «KFC», еще одним рестораном, мотелем и фирмой по дизайну одежды. В мотеле у него работали проститутки по вызову (и натуралы, и геи), крутили порнографические фильмы, а на частных вечеринках танцевали обнаженные девушки, которые соглашались и на секс. Гейси участвовал в выборах членов городского правления от демократической партии, но республиканцы и шерифы его подставили, и в итоге он был арестован за «вовлечение в занятие проституцией», за что все на него ополчились. Гейси осудили за тяжкое преступление и отправили в тюрьму. Из-за этого его первая жена подала на развод, забрав 160 000 долларов, три машины и дом. Правда, ему удалось сохранить 40 000 долларов, но пришлось платить алименты.

Вернувшись в Чикаго, он был арестован за оскорбление и домогательство лишь потому, что подобрал голосующего парня, который захотел сделать ему минет. Гейси клялся, что сразу же остановил машину и вышвырнул парня прямо на улицу. Обвинение в итоге сняли, поскольку парень оказался барыгой, никто не поверил в его версию произошедшего.

Теперь, после новых несправедливых обвинений, Гейси собирался отправиться в путешествие, чтобы избавиться от пережитого стресса.

– Ты смотри, бери билеты на время после полуночи, чтобы с тобой полетела наша смена, – пошутил Альбрехт.

– Может, выберем Гавайи? – присоединился Хашмейстер.

Гейси вернулся домой в час ночи. Хашмейстер встал на боковой улице, а Альбрехт – на Саммердейл, напротив соседа Гейси. Часа через полтора к ним присоединились Бедоу и Хейн. Они рассказали о безуспешных поисках ямы, которую выкопал Хефнер: несколько часов следователи катались по окрестностям, но Хефнер так и не смог вспомнить нужный дом.

Бедоу попросил полицейских при любой возможности давить на Гейси. Если правильно подгадать момент и задеть подрядчика за живое, он выйдет из себя и может сболтнуть лишнего. Но Грег предупредил дельтовцев: под давлением подозреваемый может сломаться и выкинуть любой фокус. Он не похож на обычного убийцу из учебника и может быть опасным.

– Будьте осторожны, – предупредил Бедоу.

Около 3:30 Хейн начал клевать носом и потому отправился домой. Бедоу остался с Альбрехтом и Хашмейстером и продолжил рассказывать, как продвигается следствие. Полицейские были благодарны: им вечно не хватало времени, чтобы поговорить с остальной командой. Вскоре разговор затих. Слышались лишь стук капель о кузов машины и храп Грега Бедоу с заднего сиденья.

Среда, 20 декабря 1978 года

Шел десятый день расследования, и признаки усталости проявлялись у каждого из нас. Хорошо, если удавалось поспать хотя бы 2–3 часа. Жалкие крохи еды, которые удавалось перехватить, привели бы в ужас любого диетолога, но чаще мы вообще не успевали поесть. Как сказал Грег Бедоу, частенько мы только к ночи, глядя на часы, вспоминали, что так и не успели ни пообедать, ни поужинать. Сам он за время расследования похудел на 6 килограммов. Полицейским из команды слежения повезло больше: у них хотя бы оставалось по восемь свободных часов между сменами, однако и у них были свои трудности: слишком громоздкий «форд», взятый напрокат для Робинсона и Альбрехта; быстро разряжающиеся рации с маленьким радиусом работы; нехватка батареек.

Но больше всего членам отряда «Дельта» мешало отсутствие информации о действиях коллег: со сменщиками обычно не удавалось поговорить, а Лэнг рассказывал очень мало.

Расследование заняло все ресурсы участка. Бюро по делам несовершеннолетних, отряд «Дельта», детективы – все подразделения занимались делом Гейси, отодвинув свои основные обязанности на второй план. Полицейские работали по 16–20 часов в сутки, и выплата сверхурочных грозила пробить солидную брешь в бюджете. Но самая большая наша проблема пришла с утренним звонком Сэма Амиранта.

– Мы закончили с иском, – сказал адвокат. – Слушание в пятницу утром.

Все знали о готовящемся иске Гейси, и вот стала известна дата слушания. У нас было всего два дня, чтобы завершить расследование. Сэм Амирант привез копию жалоб, и, как уже было известно полицейским из отряда «Дельта», указывалась сумма ущерба в 750 000 долларов.

Амирант, которого я хорошо знал как государственного защитника, пытался заставить нас снять слежку в обмен на приостановку иска. Сэм звонил мне по нескольку раз в день, уговаривая:

– Джон хороший парень, я работал с ним в политике. Он бывает у меня дома, знает моих детей. Эта слежка его оскорбляет.

Я, конечно, морочил ему голову, стараясь убедить, что иск – пустая трата времени, мы просто кое-что проясняли.

В иске Гейси обвинял город Дес-Плейнс и лично шефа отделения Ли Альфано, Джо Козензака, Ванде Вуссе, Альбрехта и прочих копов, которых он не знал по именам, в том, что полиция нарушила его права, незаконно удерживая в участке и в течение пяти часов не разрешая позвонить адвокату. Также он жаловался на проведенный обыск, изъятие транспортных средств и слежку, которая оскорбляла его достоинство и мешала бизнесу. В итоге, говорилось в иске, Гейси понес серьезный моральный и материальный ущерб и теперь требует временного судебного запрета, который положит конец полицейскому произволу.