— Никак нет, господин лейтенант, невозможно, клянусь господом богом.
— Всегда считал вас добрым христианином, когда вы клялись так при сложных… э-э… расчетах. Тогда… как это называется?.. Ну, возведите в третью степень, что ли, двузначное число. Садитесь вот здесь и пишите. А ты, капрал, — обратился он к старшему конвоиру, — делай то же самое на другом конце стола. Это, чтобы не переврали… э… покажите один другому начальные цифры.
Капралы обменялись взглядами, и, что-то шепнув друг другу, сели на разных концах стола, и, сопя и кряхтя, принялись перемножать двузначные числа, чтобы получить их куб.
Интендант закончил вычисление раньше и, прижимая к груди аспидную доску, на которой писал мелом, долго с сожалением и превосходством смотрел на своего соратника, трудившегося с гусиным пером и листком бумаги, высунув кончик языка.
Наконец и тот закончил, но, видимо, ошибся, потому что интендант заставил его пересчитать. И только после этого, сверив полученные результаты, интендант передал аспидную доску командиру.
Ферма чуть искрящимися от внутреннего смеха глазами наблюдал за этой забавной процедурой.
Лейтенант же торжественно, с отчетливой раздельностью произнес:
— Пятьдесят тысяч…
— Тридцать… — тихо вставил Ферма.
— …шестьсот пятьдесят три, — закончил лейтенант и услышал конец фразы Ферма:
— …семь. Тридцать семь, с вашего позволения…
— Чертовщина! — всполошился лейтенант. — Э-э! Мошенничество! Еще одна ваша вина! Вы, сударь, обладая… э-э… завидным слухом, подслушивали, как капралы обменивались начальными цифрами, и назвали их теперь, будто вычислили!
Ферма пожал плечами:
— Ваши подчиненные могут выйти из помещения и вернуться с готовым результатом, господин лейтенант.
— И правда! Капралы! Марш из казармы! И помножьте мне там… э-э… что-нибудь побольше.
Капралы послушно ушли и вернулись через несколько минут, многозначительно передав командиру аспидную доску.
Лейтенант зловеще провозгласил:
— Шестьсот восемьдесят одна тысяча…
— Восемьдесят, — без промедления вставил Ферма.
— …четыреста семьдесят два! — закончил лейтенант и услышал, сам себе не веря, конец ответа Ферма:
— …восемь. Восемьдесят восемь, сударь!
— Вы — колдун! Вас надо было бы в прежние времена передать инквизиции и сжечь на костре.
— Здесь нет ни колдовства, ни секрета, господин лейтенант! Через полчаса вы будете проделывать то же самое.
— Я? Э-э!.. Как это так?
— Нет ничего проще, надо только запомнить восемь цифр.
Два капрала, шевеля усами, уставились на колдуна.
— А ну… э-э… Выйти всем! — скомандовал лейтенант.
Стражники покорно исчезли из хижины.
— Так вы хотите сделать из меня… э-э… математического волшебника, что ли?
— Нет, просто ознакомить вас с некоторыми приемами теории чисел, очень простыми. Вы заметили, что я назвал первую цифру ответа, едва вы произнесли первые две, три цифры многозначного числа, говоря мне, сколько тысяч в нем. Мне этого достаточно, чтобы уже знать, сколько десятков двузначного числа надобно возвести в третью степень, чтобы получить чуть меньшее число тысяч. А когда вы заканчивали произнесение всего числа, то меня интересовала лишь последняя цифра, ибо каждому числу в кубе соответствует лишь определенная цифра извлеченного из него кубического корня.
— Э-э… — наморщил лоб лейтенант. — Как же в этом разобраться?
— Запишите себе восемь цифр.
— Сейчас, сейчас, сударь, — заторопился лейтенант. — Только очиню перо. Этот капрал так… э-э… им царапал, что и писать теперь нельзя.
— Запишите, потом запомните.
— А вы их наизусть знаете?
— Конечно. И вы так же знать будете, если хотите показать людям свое необычайное уменье счета.
— Э-э! Вы попали в самую точку, сударь. Вы даже не представляете, как мне это надобно.
— Тогда пишите: единица всегда единица. 2>3 = 8, 3>3 = 27, 4>3 = 64, 5>3 = 125. Эти цифры нет ничего проще запомнить. И еще 6>3 = 216.
— А как их выучить? — горестно спросил лейтенант.
— Хотя бы так: двойка в кубе — это сколько клеток в ряду на шахматной доске?
— Восемь.
— Ну вот видите! Вам этого уже не забыть! Простите, сколько вам лет?
— Двадцать семь.
— Как удачно! Тройка в кубе! Запомнили? А четверка в кубе — 64. Как раз столько клеток на всей шахматной доске.
— Верно, сударь.
— Пятерка в кубе — 125. Первые две цифры 1, 2 в сумме дают куб, а третья — вашу пятерку. Ясно? Теперь шестерка в кубе — 216. Опять первые две цифры в сумме дают куб, только расположены они в обратном порядке, а последняя цифра — шестерка, которую мы уже возводили в куб.
— А ведь, пожалуй, так можно и запомнить. Что-то нас… э-э… не так учили…
— Зазубривать вас учили. Один мой друг, великий философ Рене Декарт, пишет, что «для того, чтобы усовершенствовать ум, надо больше размышлять, чем заучивать».
— Это верно, сударь. Мудрый у вас друг.
— Это не мешает нам с ним спорить порой.
— Вот и мне теперь хочется поспорить с вашими цифрами в кармане.
— С кем поспорить?
— С отцом, ох как надо поспорить с ним!
— Итак, остались только три числа 7>3 = 343. Это число начинается (или кончается) тройкой, то есть кубом. А сумма оставшихся цифр дает первоначальное число — семерку. Чувствуете общую закономерность? Не зазубривать, а размышлять!
