Клоцвог - [19]
Мирослав спросил:
— А как же Мишенька? Ему обязательно надо покушать торт. Давай разделим на две части. Одну, в коробке, — маме, одну — Мишеньке.
Утром я так и сделала. Мирослав взял полторта с собой на работу, чтобы после занести Ольге Николаевне. Вторую половину после ухода Мирослава я искрошила в уборную, пока Мишенька спал.
Меня мучило воспоминание о прошедшем дне. В голове появилась мысль, что Фиминого чемоданчика в скверике на скамейке не было. Он его где-то оставил. Посмотрела дома — нету. Значит, или в магазине, где покупал железную дорогу, или в милиции. Но какая разница? А разница в том, находился паспорт или лично с ним, или в чемоданчике. Если с ним, есть надежда, что Фима доведет дело с пропиской до конца. А если нет, жди его с визитом и снова возись. А облигации я как не собиралась от него принимать в качестве отступного, так на них и наплевала. Даже за подписью государства. Хоть это, конечно, не по-хозяйски.
Я решила ничего не предпринимать, так как что я могла сделать.
Вечером Мирослав собрал железную дорогу, и, несмотря на позднее время, они с Мишенькой долго играли. Красные вагончики ездили по окружности, и мне казалось, что конца не будет. Аж голова закрутилась.
Мишенька смеялся, Мирослав смеялся и громко кричал:
— Ту-ту-у-у!
Мишенька повторял за ним и тянул ручки вверх.
Да, дети быстро переключаются. У них мало внимания, и они направляют его на что-то одно. Я же не могла переключиться с Фимы ни на что.
И точно. Через два дня пришла телеграмма от мамы. Днем, когда Мирослав был на работе, а Мишенька в садике. «Почему задерживается Фима волнуемся».
Я ответила также телеграммой: «Не волнуйтесь задержали бумаги».
Сама же пошла в милицию к Тарасенко. Описала ему ситуацию и попросила принять участие. Он сначала посмеялся, мол, и погулять нельзя свободному мужчине. Но потом я ему выговорила, что тут не до смеха, так как характер у Фимы неуравновешенный и для его же пользы надо принять срочные меры. Упомянула и про чемоданчик, и про паспорт — то ли в чемоданчике, то ли при самом Фиме. Причем без прописки.
Федор Григорьевич обещал сделать все, что можно. Но только немного позже, примерно через неделю, если Фима сам не объявится. Пока посоветовал, если я хочу, обойти всех Фиминых знакомых в Киеве и послать телеграммы кому можно вне города. Бывали частые случаи, когда человек, склонный к употреблению алкогольных напитков, прибивался к знакомым и пил себе в удовольствие в состоянии беспамятства, а милиция тратила силы. Предложил также немедленно из его кабинета позвонить в справочную по несчастным случаям. Я попросила сделать его это лично. Все-таки к начальнику милиции отношение будет другое. Он позвонил. Суркис Ефим Наумович по спискам не проходил. Безымянных не оказалось. Если не считать двух женщин цыганского вида без документов и одного безногого инвалида на тележке.
Ну что. Телеграммы рассылать некуда, кроме как маме в Остер. Но там про Фиму ничего не подозревали. В Киеве же его знакомых, кроме разве что покойного Лени Яшковца, я не знала.
Сейчас же я пошла к дяде Лазарю на производство. Он как раз трудился над чем-то устрашающего вида — железяка зажата в тисках, и Лазарь напильником по ней шкрябал туда-сюда, туда-сюда. В шуме и гаме что-то попыталась объяснить, но Лазарь только махал руками. Конечно, уже несколько лет таил на меня злость. А тут наконец-то я обнаружилась без приглашения и что-то прошу. Это он сразу понял, хоть давно был глухой, и, видно, с периодом времени еще больше оглох. Что его не извиняет. К тому же он как известный передовик, любящий выставлять себя перед всеми, якобы боялся хоть на минуту бросить свои металлические изделия повышенной точности. Заставил меня топтаться до обеда. Я осталась ждать возле проходной. Хорошо, что недолго.
Пока стояла, наметила конспект. Ничего подробного. Только вопрос, когда Лазарь видел Фиму в последний раз.
Но Лазарь с ходу набросился с упреками в неблагодарности.
— От, прибежала, племянничка! Сама своими ножками. На таких каблучках не спотыкалася? Спиднычка узесенькая не поджимала? Ты б корочше одела, шоб идти удобней. Стыд на тебя смотреть. Хоть Хася не видит.
Причем с гордостью оглядывался по сторонам: или все понимают, что он говорит с родной племянницей? Потому что ему все-таки приятно, так как я не селючка затурканная.
Я выслушала Лазаря спокойно и громко задала свой нужный вопрос:
— Когда вы видели моего бывшего мужа Суркиса?
— Я его видел давным-давно. Когда ты его еще не выгнала. А что, опять замуж приспичило, по-честному никто не берет?
— Чтоб вы знали и сказали Хасе, я давно замужем за порядочным человеком. Разве мама вам не писала? Но это значения не имеет.
— Ясно, не имеет. Только я твоего бывшего Фиму в ближайшие назад дни не видел, потому что посещал на работе поздние собрания. Профсоюзное и открытое партийное. И по соцобязательствам. А вот мой сын видел. И говорил с Ефимом Наумовичем по душам. Хаси тоже дома не было по уважительной причине. А сынок мой был.
— И куда же Фима потом пошел? В Остер поехал?
— Не знаю. Спроси у Моти.
— А вам он не рассказывал?
“Искальщик” – один из романов финалиста премий “Большая книга”, “Русский Букер” и “НОС” Маргариты Хемлин (1960–2015), не опубликованных при жизни автора. Время действия романа – с 1917 по 1924-й, пространство – украинская провинция, почти не отличимая от еврейских местечек. Эта канва расцвечена поразительными по достоверности приметами эпохи, виртуозными языковыми находками. Сюжет в первом приближении – авантюрный. Мальчики отправляются на поиски клада. Тут-то, как всегда у Маргариты Хемлин, повествование головоломным образом меняет течение – а с ним и судьбы людей, населяющих роман.
Маргарита Хемлин — автор романов «Клоцвог», «Крайний», сборника рассказов и повестей «Живая очередь», финалист премии «Большая книга», «Русский Букер».В романе «Дознаватель», как и во всех ее книгах, за авантюрным сюжетом скрывается жесткая картина советского быта тридцатых — пятидесятых годов ХХ века. В провинциальном украинском городе убита молодая женщина. Что это — уголовное преступление или часть политического заговора? Подозреваются все. И во всем.«Дознаватель» — это неповторимый язык эпохи и места, особая манера мышления, это судьбы, рожденные фантасмагорическими обстоятельствами реальной жизни, и характеры, никем в литературе не описанные.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Об авторе:Маргарита Хемлин родилась в Чернигове (Украина), окончила Литературный институт им. Горького, работала в отделе культуры “Независимой газеты” (1991–1992 годы), в отделе искусства газеты “Сегодня” (1993–1996 годы). Впервые напечатала прозу в журнале “Знамя” (цикл рассказов “Прощание еврейки”, 2005, № 10). Лауреат ежегодной премии “Знамени” по итогам 2007 года (за повести “Про Берту”, № 1, и “Про Иосифа”, № 10). Том повестей ПРО… (Берту, Иосифа, Иону и других) готовится к печати и в виде рукописи представлен на соискание премии “Большая книга”.
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Алиса Ганиева – молодой, но уже очень известный прозаик и эссеист. Её первая повесть «Салам тебе, Далгат!» удостоилась премии «Дебют», а роман «Праздничная гора», рассказ «Шайтаны» и очерки из дагестанской жизни покорили читателей сочностью описаний и экзотическими подробностями.Молодые герои, ровесники автора, хотят жить и любить свободно. Но знаменитый вольный дух Кавказа ограничивают новомодные религиозные веяния, а быт наполнился раздражающими «западными» условностями.Чувства персонажей подвергаются самым неожиданным испытаниям…
В новом романе «Завидное чувство Веры Стениной» рассказывается история женской дружбы-вражды. Вера, искусствовед, мать-одиночка, постоянно завидует своей подруге Юльке. Юльке же всегда везет, и она никому не завидует, а могла бы, ведь Вера обладает уникальным даром — по-особому чувствовать живопись: она разговаривает с портретами, ощущает аромат нарисованных цветов и слышит музыку, которую играют изображенные на картинах артисты…Роман многослоен: анатомия зависти, соединение западноевропейской традиции с русской ментальностью, легкий детективный акцент и — в полный голос — гимн искусству и красоте.
Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.
Марина Степнова — прозаик, переводчик с румынского. Ее роман «Хирург» (лонг-лист премии «НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР») сравнивали с «Парфюмером» П. Зюскинда.Новый роман «Женщины Лазаря» — необычная семейная сага от начала века до наших дней. Это роман о большой ЛЮБВИ и большой НЕЛЮБВИ. Лазарь Линдт, гениальный ученый, «беззаконная комета в кругу расчисленных светил», — центр инфернальных личных историй трех незаурядных женщин. Бездетную Марусю, жену его старшего друга, смешной юноша полюбит совсем не сыновней любовью, но это останется его тайной.