Клизмой по профессионализму - [8]

Шрифт
Интервал

Операция складывалась строго по плану и была в двух шагах от успеха, кабы Тузик - зараза два раза - не выскочил. Шмакодявка, но злющий, как хозяева, которые завели пса, а в квартиру не пускают. Под дверями живет. И если лифт не работает, облает на десять рядов, пока поднимаешься по лестнице.

Всю конспирацию гавканьем завалил. Саня готов был прибить на месте, в лай правым-левым сапогом запустил.

- Пошел вон, - закричал, - скотина!

Заскулил раненый Тузик, а сверху кто-то камнем мимо Сани пролетел, только башмаки по ступенькам пробухали. Саня следом. Из подъезда выскочил, трех шагов сделать не успел, с супругой нос к носу.

- Ты куда? - спрашивает Ленка.

- Хахаля твоего, - на бегу Саня отвечает, - ловлю для стерилизации!

На что Ленка аж подпрыгнула на месте.

- Ты че, - кричит, - врешь и не морщишься?! Там девица бежит!

Саня присмотрелся - точно девица улепетывает.

Жена как понесла: она черт знает куда в район ездила машины страховать, заработала на куртку сыну, а он босиком по снегу баб гоняет!..

Прокол у Сани получился.

Хотя подозрения не исчезли. Даже усилились. Ленка в ту ночь не окаменела, когда через час руку с контрольными любезностями на нее положил. Не отшила: "У тебя одни глупости на уме!" То без причины красный свет интимным начинаниям, а когда самый момент запрет наложить, она объятия супружескому долгу раскрывает...

Нет, думал и дальше Саня, не чисто...

Глава шестая

БЕСПОНТОВАЯ "Б"

Саня лежал с открытыми в темноту глазами. Сон, хоть эти самые очи зашивай, не шел. Горькие думы "как быть-поступить?" терзали голову. Нечисто с супругой, ой, нечисто! Левизна непременно есть. Что с ней делать? Выслеживать по улицам? Вынюхивать у подруг и сослуживцев? Это ведь самому ниже плинтуса опуститься.

Сестра двоюродная Галка в прошлом году учудила - смех и слезы. Ревнивая с мокрых пеленок. К сорока годам вообще житья себе не дает. Страшно смотреть, как человек изводится. Предмету зверской ревности мужу-Вите, тоже не мед. По юбочному делу никогда и не был донжуаном. Может, глубоко внутри не прочь, но снаружи - мечтает дожить до естественной смерти. А не от прелестных ручек супруги...

Галка не простой ревнивец-дилетант - профессиональный сыщик, четырнадцать лет беспрерывного стажа в уголовке. Следственно-оперативную работу знает лучше учебника. Витькины карманы с первой брачной ночи шмонает. Швы и те проверяет, нет ли женского волоса. Утром, отправляя на службу, тайком зафиксирует исходное состояние, вечером - контрольная проверка. Не дай Бог на носовом платке следы подозрительного происхождения или фантик от конфетки в кармане. Сразу допрос с пристрастием...

Записную книжку Витьки знает до последней запятой. И вдруг там обнаруживаются свежезанесенные строчки: "ул. Зеленая, дом 14, квартира 3, ост. "Дворец культуры". Котенко Б.".

Не Витькой выведено. И не мужиком. Буквочки кругленькие, одна к другой игриво цепляются. Без графологической экспертизы видно - женская рука.

- Это что за "Б"? - сунула под нос мужу вопиющую криминалом запись.

Где-то в голове, на задворках бурно начинающегося следствия, была надежда у детектива: Котенко - особь мужского пола. На "Б" женские имена на ум не приходили.

Муж разрушил надежду дурацким "не знаю". И ошарашено округлил глаза на "Б".

Наотрез отказался. Книжка записная его, откуда "Б" образовалась не признается.

- Че ты зеньки-то вылупил? Че? Не знает он! Сейчас узнаешь, - Галка схватила плащ и Витьку. - Я тебе покажу "Б"! Ты у меня навсегда забудешь, где у них что под юбкой расположено.

Сграбастала Витьку, на остановку "Дворец культуры" повезла. Он попытался отказаться от очной ставки. Дескать, не делай из меня клоуна.

- Давай без шоу, - отрубила Галка, - не то в наручниках повезу.

И пистолет в сумочку положила. Не газовый. С металлическими пулями. Табельный. В те времена уже покончили с прежней строгостью, когда ствол после дежурства не моги не сдать под роспись. Либерализм огнестрельный начался в органах. На Витькину голову.

Поехали они с пистолетом прямиком на Зеленую, дом 14, квартира 3.

Открыла кругленькая, лет двадцати пяти, бабенка. В наманикюренных пальчиках сигарета. Из-под халатика бюст рвется гостям навстречу. Коленки сахарные гостеприимно белеют.

- Вы Котенко Б.? - без наводящих вопросов переступила порог Галка.

- Я, - поправила на груди халатик бабенка.

Витьку сразу пот холодный прошиб - как бы Галка стрелять не начала. Он хоть и далек был от театра с его законами (работал по электрической части), тем не менее знал, если в спектакле появилось ружье - могут убить. А тут не "тулка" однозарядная, пистолет с полной обоймой - столько трупов можно нащелкать, сцены не хватит разложить...

Галка, убедившись, что под "Б" особа женского рода скрывается, понесла ее по матерным кочкам. За четырнадцать следовательских лет не считано, сколько хулиганья и урок через кабинет прошло. Галка на "б" и остальные веселые буквы почище зеков заворачивает.

Бабенка халатик на грудь вырывающуюся натягивает, отказуху гонит:

- Нет!.. Первый раз вижу!.. Не спала!..

Галка детектив прожженный, ей ли не знать повадки подследственных: отрицай с выпученными глазами "я не я и лошадь не моя". До последнего не соглашайся приговор себе подписывать.


Еще от автора Сергей Прокопьев
Отелло с кочергой

«Чудес на свете много, их все не перечесть». Большая часть этой книги посвящена «чудесам» нашей нескучной жизни: НЛО, экстрасенсам, «народным» целителям, «истинным» вероучениям, выборам.Рассказы Сергея Прокопьева просты и одновременно по-чеховски мудры. Вместе с писателем мы весело смеёмся над нелепицами нашей жизни, над незадачливыми персонажами, которые всё время попадают в какую-либо историю. Но за смешными бытовыми эпизодами можно увидеть мятущуюся человеческую душу, задуматься над смыслом человеческой жизни, над смыслом нашей эпохи.


Ёксель-моксель

К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются.


Ключик на старт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Швейцария на полкровати

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ларек «Пузырек»

Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются. Таков смех у большинства современных эстрадных юмористов. Проза Сергея Прокопьева тоже вызывает улыбки и смех, но здесь смех — удивление, смех — восхищение, смех — грусть. Автор любит своих героев и никогда не позволит над ними насмешки.


Сорок бочек арестантов

К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться… От щекотки тоже смеются.