Клинок судьбы. Сага Черного Континента - [47]

— Ты прекрасна, — вынужден был согласиться пуританин.

Накари улыбнулась, но тут же нахмурилась.

— Ты произнес это не так, как положено произносить похвалу. Я вижу в твоих глазах ненависть, не так ли?

Соломон Кейн ответил со всей откровенностью — он не стал бы врать даже на краю могилы:

— Я ненавижу тебя так, как только человек может ненавидеть ядовитую гадину.

Глаза Накари застила кровавая дымка безумия. Она так стиснула кулаки, что ее длинные ухоженные ногти впились до крови в ладони. Однако вспышка гнева миновала столь же быстро, сколь и разгорелась.

— Ты действительно смельчак, — спокойно кивнула головой черная госпожа Города Мертвых, соглашаясь со своей первоначальной оценкой пуританина. — Другой бы уже ползал передо мной на брюхе… Скажи, ты, наверное, великий вождь в своей стране?

Соломон Кейн ответил:

— Я всего лишь безземельный скиталец.

— А можешь, — медленно произнесла Накари, — стать властелином этих земель…

— Ты что, женщина, предлагаешь мне жизнь? — угрюмо расхохотался он.

— Гораздо больше, чем жизнь, — ответила королева.

Глаза англичанина сузились — повелительница Негари склонилась над ним, дрожа всем телом от едва сдерживаемого возбуждения, дыхание ее было горячим и порывистым.

— Скажи, Соломон Кейн, чего бы ты хотел больше всего на свете?

— Уйти отсюда и забрать с собой белую девушку, которую ты зовешь Марой, — решительно заявил пуританин.

Накари отшатнулась от него, зашипев, словно рассерженная кошка.

— Ее ты не получишь! — воскликнула она. — Мара — названая невеста Владыки. Даже я не могу теперь ее спасти… если такая мысль и пришла бы мне в голову. Забудь о ней, воин. О, я помогу тебе забыть о ней! Внемли же, чужестранец, речам Накари, повелительницы земли Негари! Ты говоришь, что ты безземельный скиталец, но я сделаю тебя царем! Весь мир ляжет к твоим ногам, стоит только этого пожелать!.. Молчи, молчи же, выслушай меня, не перебивая! — заторопилась она, желая высказать ему сразу все. Речь королевы была сбивчивой, она перескакивала с одного на другое, глаза ее сверкали, руки мелькали в воздухе. — Не думай, будто мне неведомо, что происходит за пределами Страны Черепов. Моим воинам велено доставлять ко мне путешественников, пленников и рабов из самых дальних концов Черного континента. Я знаю, что кроме этой страны горных хребтов, джунглей и рек есть на свете и иные края. Есть различные мягкотелые народы, живущие далеко-далеко за соленой водой. А также цари и царицы, которых следует завоевать и повергнуть в прах!

Да, я чувствую приближение заката Негари, миновали дни ее славы, иссякает древняя мощь, но сильный мужчина, который встанет рядом со мной, еще сможет раздуть подернутые пеплом угли и возродить былое могущество! Соломон Кейн, первый из равных мне мужчин, прими же мое предложение и воссядь рядом на Черном Троне! Сделай так, чтобы из твоей страны, лежащей на другом конце света, доставили волшебные громовые жезлы. Тогда мое воинство будет непобедимо! И пускай я лишь пока повелеваю серединными землями Африки, но вместе мы сможем объединить покорные моей воле племена и обернуть само время вспять, когда великая империя Негари простиралась от океана до океана!

Мы подчиним себе все племена речных и морских побережий, саванн, жителей пустынь и лесов. Но мы не будем уничтожать их, о нет! Из этих слабых людишек мы выкуем могучее войско, которое исполнит любой наш каприз! Я брошу всю Африку тебе под ноги, только раздели со мной власть! А потом мы всепожирающим пламенем обрушимся на остальной мир! И не будет силы, способной нас остановить!

Соломон почувствовал, как поколебалась его решимость. Быть может, во всем была виновата магия личности этой жестокой и таинственной женщины, та яростная, опаляющая сознание сила, наполнявшая каждое ее слово, а может, на него подействовали дьявольские чары чернокожей колдуньи. Но был — был! — тот миг, когда весь этот безумный, невероятный план показался ему не таким уж безумным и невероятным.

Вереница химерических видений предстала перед мысленным взором пуританина. Европа, раздираемая гражданскими и религиозными войнами. Европа, расколотая на враждебные друг другу союзы, ждущие лишь повода вцепиться друг другу в горло. Европа, которой направо и налево торгуют менялы-вожди, отринувшие христианскую добродетель. Европа, готовая развалиться на тысячи нежизнеспособных кусочков…

В ее нынешнем состоянии она действительно была готова пасть легкой добычей какой-нибудь новой, дикой и полной необузданных страстей расы завоевателей, покорных одной железной руке. Так почему бы ему, Соломону Кейну, не возглавить победоносное шествие черных легионов и не принести долгожданные мир и процветание многострадальному Старому Свету?

И был этот миг великим искушением Соломона Кейна, которому подверг его враг рода человеческого. Нечистый нашептывал свои заманчивые предложения прямо той части души, тлеющей огнем неутоленной жажды завоеваний и власти, что скрыта в любом мужчине. И кто знает, как могло все сложиться, если бы перед глазами пуританина не возникло прозрачное, полное тоски личико Мэрилин Тэферел. Наваждение рассеялось, и Соломон с чувством выругался: